– Надо просто приделать крылья к нашей «военной хитрости» и полететь! Дорога займет только три дня, воины весь путь будут отдыхать. Мы приземлимся прямо на площади Багдада и сразу приступим к делу.
– Браво! – крикнул Абу.
– Неплохая мысль, – одобрил Рем, которому до смерти не хотелось тревожить Марса.
– «Троянский пегас»! – воскликнул Дураций, который понял, что на него не станут ябедничать за северные ворота.
– Что такое? – не понял Ромул.
– Так будет называться моя поэма о вашем великом походе, – объяснил поэт. – Летающий троянский конь – получается троянский пегас.
– Хорошо, хорошо, после почитаешь, – отмахнулся от него Рем. – Но успеют ли плотники изготовить надежные крылья, ведь сроки постройки менять нельзя.
– Сделаем небольшие, – джинн отломал от крыльев по половинке.
– Прекрасно! – сказал Ромул.
Яго вспорхнул с карты и перелетел на голову коню – Абу уже давно не кидал ему фисташек. Провожая его взглядом, мудрейший из философов Архиплут вдруг высказал сомнение:
– А как он полетит?
У консулов испортилось настроение.
– Молчал бы, – неприязненно сказал ему Рем. – Так всё было хорошо, пока ты рот не раскрыл.
– Механику виднее, – поддержал его Ромул. – Не знаешь, и молчи. Это военная тайна.
Архиплут перепугался: теперь он рисковал попасть в немилость.
– Я говорю, о мудрые консулы и механики, как он полетит без хвостового оперения. Ведь у всех летающих есть специальный хвост, – нашёлся философ.
– О! Как это я забыл, – захлопотал «Рахмат», доставая пышный птичий хвост и приделывая его коню. – Это очень важная деталь!
– Ничего, ничего, – успокоил его Ромул. – Ум хорошо, а два – лучше. – И они гордо переглянулись с братом.
Усмехаясь про себя, джинн вытащил ещё один предмет. Это был кувшин с заключенным в нём духом ветра. Джинн достал из него пробку и пошептал что-то вовнутрь, после чего приладил его к коню между задних ног.
– А вот так наш замечательный аппарат будет летать! – объявил он.
Из горлышка кувшина, направленного назад, вдруг вырвалась струя тугого ветра. Яго испуганно шарахнулся с головы «пегаса», а Абу вцепился в его гриву, растеряв фисташки из кулька. Конь стремительно сорвался с места и принялся выделывать по обширному залу фигуры высшего пилотажа, пролетая над головами на бреющем полёте. Абу сердито верещал с его спины.
Римляне бурно зааплодировали техническому гению своего военного советника.
– Но достаточно ли будет одного горшочка? – глубокомысленно произнёс философ. – Ведь на одной ноге и человек не стоит, а у коня их четыре. – Он снова решил показать свою учёность.
– Вы правы, мудрец, – важно согласился с ним джинн, извлекая ещё семь точно таких же горшков. – Четыре мы прикрепим к каждой из ног и направим их вниз. Эти ветродуйные горшки будут обеспечивать нам подъёмную силу. А ещё четыре мы приспособим к бокам коня, чтобы они двигали нас вперёд.
Таким образом все технические проблемы были удачно разрешены, а потому все приступили к пиру и восхвалению консулов.
– Неплохо мы всё придумали, – сказал Ромул брату.
– Не топать же пешком, – пожал плечами Рем.
В роскошных покоях, куда поселили новоиспеченных военных специалистов и советников, Алладин и джинн, посмотрев друг на друга, расхохотались. Абу сдёрнул скатерть и, закутавшись в неё, как в тогу, важно прошёлся по ковру, застыл и что-то «мудро» застрекотал, передразнивая римлян.
– Отвезти в море и утопить, – сказал Яго. – Насколько меньше бы осталось напыщенных дураков.
– Не всё так просто, дружок, – напомнил ему Алладин.
– Эти надутые павлины ничего не значат, они никогда бы не добрались до Багдада, если бы кто-то не управлял ими, как игрушками, – сказал джинн. – Пока что мы достигли своей цели – мы в Риме, мы в центре событий и стали советниками в неприятельской армии.
– Что нам делать дальше? – задал главный вопрос Алладин.
– Провести разведку боем, – ответил джинн. – Но это я сделаю один. Отдыхайте, мои друзья, у вас был долгий нелёгкий день.
Перед Голубым джинном открылась величественная гора, вершину которой скрывали густые облака.
– Похоже, вот и Олимп, – сказал себе джинн. – Попробуем заглянуть в гости.
Он углубился в густое облако, которое прятало вход в поднебесные чертоги богов. Лететь приходилось вслепую, дважды джинн налетал на скалы, вызывая горные обвалы. Наконец облака расступились, открывая вид на золотые ворота, перед которыми дремали прекрасные Оры, в чьи обязанности входило впускать и выпускать богов.