– Так, понятно, ворота закрыты, чтобы смертные не беспокоили бессмертных. Прекрасные стражницы спят. Можно было бы попросить гостеприимства, представившись усталым путником, который заглянул на огонёк, но, боюсь, мне могут не поверить. Поэтому не будем их тревожить.
Джинн струйкой дыма втянулся в замочную скважину.
– Неплохо, – оценил он обстановку из золота, драгоценных камней и слоновой кости. – Скромненько и со вкусом. Правда, у наших султанов бывает и побогаче.
Джинн прошёл по пустынным коридорам чертогов Юпитера, заглядывая в комнаты. Во дворце стояла сонная тишина. Охраны не было.
– Оно и понятно, – сказал себе джинн. – Кто по доброй воле сунется сюда? Мне и то не по себе. Я ведь ещё не позабыл, как меня упрятали в старую лампу на целых триста лет. Правда, я тогда был молодым и глупым, но ведь и теперь я взрослый и глупый, раз залез в посторонний мир и собираюсь драться на незнакомом ринге перед враждебной публикой. Интересно бы ещё знать «весовую категорию» противника.
Наконец прямая дорога вывела его в главную залу, где был расположен пиршественный стол и золотой трон Юпитера. К изумлению джинна, на троне сидел большой бородатый мужчина с суровыми чертами лица. В руке он держал копьё, у ног его сидел орёл.
Джинн присмотрелся: глаза Юпитера были закрыты.
– Довольно неудобный способ спать, – заметил сам себе джинн. – Но, надо признать, весьма величественный. Можно сказать, всегда на рабочем месте. Да и что это за верховное божество в кровати, в пижаме и ночном колпаке. Так можно и авторитет потерять.
Джинн вступил в пиршественный зал. Как только под сводами разнеслись его шаги, орёл встрепенулся под ногами божества и заклекотал, увидев незнакомца. Юпитер поднял веки. Джинн остановился посреди зала.
– Кто ты, незнакомец? – раздался низкий голос.
– Твой сон.
– Морфей! – позвал Юпитер.
Бог сновидений, который один ночью занят на работе, немедленно явился перед царем:
– Я здесь, великий.
– Что за дурацкие сны ты мне показываешь?
– Какие? – удивился ни в чём не повинный Морфей. – Я показывал вам замечательные сцены битвы с Тифоном, где вы одержали славную победу.
– Я не о том спрашиваю. Это что за сон? – Юпитер указал древком копья на джинна.
Морфей с недоумением взглянул туда:
– Это не сон, громовержец. Это кто-то пришёл.
Юпитер удивился:
– Ты вовсе не сон. А кто тогда?
– Да так, прохожий, путник, – легкомысленно ответил джинн.
– Зачем ты здесь?
– Зашёл на огонёк, быть может меня тут покормят где-нибудь на кухне.
– Разве ты не знаешь, что путь на Олимп закрыт всем, кроме богов.
– Было открыто, а то как бы я вошёл? – резонно возразил джинн.
– Как твоё имя и откуда ты, дерзкий?
– Всяк кличет меня по-своему, – ответил джинн, не собираясь раскрывать своё инкогнито в чужой стране. – Я брожу по свету и устраиваю представления, веселю себя и публику.
Перед Голубым джинном возникла картинка, как циклоп гонится за циклопихой, затем его хватает птица Рух и относит в своё гнездо, где несчастный гигант отбивается от птенцов костяной дубинкой и убирает за ними объедки. Потом появились пятидесятиголовые и сторукие гекатонхейры, которые менялись разноцветными шапками разных фасонов, а потом устроили на полу уморительную свалку, пока не появилась их мать и не отстегала их за проказы и драку прутом размером с корабельную мачту.
Юпитер мрачно смотрел на картины, которые открывались перед ним:
– Зачем ты мне показываешь эти жалкие и бессмысленные картинки? Такую чушь я могу посмотреть и во сне, если мне захочется увидеть глупость.
– Я думал, что вас это развлечёт, – джинн получил главный ответ, ради которого и рисковал в эту ночь.
Раз Юпитер не узнал действительных событий под Багдадом, значит, это не он посылал туда своих чудовищ. Следовательно, не здесь его враги. Войну с Багдадом устроили какие-то другие боги и силы, и со всем этим ещё предстояло разобраться.
Юпитер наконец разгневался:
– Посмотрим, как тебе придётся по вкусу МОЁ представление, наглец.
Громовержец выхватил молнию и метнул её в Голубого джинна. Раздался ужасный грохот. У Юпитера во сне затекла рука, поэтому он не слишком ловко метнул перун. Перед джинном в полу образовалась огромная дыра, из которой столбом валил дым.
Воспользовавшись этой завесой, джинн бросился по коридору наутёк.
Остаток ночи был посвящён игре в догонялки. Юпитер на исполинской колеснице нёсся по небу, расходуя годовой запас молний и грома. Джинн поначалу прятался за облаками, но они были слишком ненадёжным прикрытием, а бог не жалел боеприпасов.