Абу от неожиданности замерла и долго хлопала глазами, созерцая все это убранство, а затем шепнула на ухо юноше:
– Ну и король! Его дворец больше похож на лавку какого-нибудь сумасшедшего старьевщика. Зачем он вывесил все это?
– А ты не догадываешься? Вспомни, какой ты сама была пару лет назад, – ответил Алладин.
Обезьянка замолчала. А Гамад, все это время внимательно следивший за гостями, спросил:
– Ну что, понравился вам мой дворец?
– Да, очень, король Гамад, – учтиво ответила хитрая Абу. А сама подумала: «Ну и осел же этот король! Была бы с ним один на один, вот тогда сказала бы, как мне нравятся эти вилки, гвозди и ржавые пуговицы». Но это была лишь мысль, и простодушный Гамад чувствовал себя польщенным вниманием иноземной соплеменницы и человека.
– Так, значит, вы и есть гости, свалившиеся с неба?
– Да, король, – отвечала гостья, – это мой хозяин Алладин, а меня зовут...
– Мои подданные все уже доложили, – перебил ее Гамад, – тебе зовут Абу. Я, признаюсь, очень удивлен, что ты умеешь говорить на этом странном языке людей. И просто сгораю от желания пообщаться с человеком.
Зеленые фрейлины и угрюмые стражники, которые все это время безмолвно стояли у входа в королевский шалаш, оживились.
– Хорошо, ваше желание будет исполнено, – ответила Абу.
Король обезьян издал несколько отрывистых звуков, и придворные засуетились. Они выбегали из шалаша и появлялись вновь, неся в руках листья, траву, цветы и тоненькие прутики. Вскоре напротив трона Гамада выросли два небольших возвышения, на которых предназначалось сидеть гостям. Абу обратилась к Алладину.
– Король Обезьян хочет говорить с тобой, – сказала она.
И в сопровождении хихикающих зеленых обезьян гости уселись перед хозяином. Алладин отметил, что сиденья, сделанные прямо у него на глазах, не только мягкие и удобные, но и источают приятные лесные ароматы.
– И все же, как вы попали в мой лес и куда направляетесь? – спросил Гамад, глядя то на человека, то на миловидную соплеменницу.
И Алладин принялся рассказывать о своих приключениях с того самого дня, как они покинули родной Багдад. Абу без усталости переводила. А все присутствующие слушали, раскрыв рты. Конечно, кое о чем рассказчик умалчивал, чтобы не сбивать с толку бедных обезьян, которые, кроме своего леса да близлежащих селений, нигде не бывали. И, конечно же, Абу не рассказала о том, как научилась говорить на языке людей, ведь это была тайна, узнав о которой обезьяны вряд ли продолжали бы считать ее такой же необыкновенной, почти волшебницей.
Алладин и Абу так увлеклись рассказом, что не заметили, как шалаш постепенно заполнился лохматым суетливым народцем. Обезьяны с жадностью ловили каждое слово Абу. И вот, когда история необыкновенных путешествий дошла до сокровищ, спрятанных под землей, и Абу, не жалея слов, расписывала блеск и красоту драгоценностей, в жилище поднялся невообразимый шум. Обезьяны громко кричали, ухали, лаяли, топали ногами, визжали. Алладин в ужасе смотрел на неистовствующую толпу животных, которые не только битком набились в шалаш, но и облепили легкое строение снаружи. Во все щели глядели на рассказчиков хитрые, алчные, жадные глаза обитателей Страны Обезьян. Возле Гамада стояло несколько придворных. Они были очень похожи на своего короля, только мантии их были короче и не серебрились. Эти невесть откуда взявшиеся придворные что-то сказали своему владыке. Гамад грозно прикрикнул на разбушевавшихся соплеменников. Стражники принялись разгонять обезьян, и через несколько минут дворец опустел. Кроме придворных, фрейлин и стражников в шалаше осталось еще две обезьяны. Это были Лара и Гиб. Король позволил им остаться. Вокруг воцарилась тишина, и Гамад, лукаво поглядывая на гостей, пробурчал:
– Продолжайте.
И Алладин рассказал про волшебный коврик, злых птиц, коня Абелу и зловещую Чащу Змей. Слушатели замирали от страха, восторга и изумления. Они со все нарастающим любопытством и интересом смотрели на живых героев этих приключений. Но внимательней всех была Лара. Глаза ее горели, сердце стучало. А в голове рождались необыкновенные мысли...
– Так вот, мы летим в Страну Духов, – закончил Алладин свой рассказ.
Король Гамад и все придворные Молчали. А вечер уже вступил в свои права. И шалаш-дворец погрузился в полумрак.
– Да, никогда не доводилось мне слышать ничего подобного, – проговорил обезьяний король и с грустью вздохнул. Придворные в мантиях о чем- то тихо переговаривались. А Гамад, все еще находясь под впечатлением от услышанного, молча смотрел в одну точку.