Но тут светлошерстная красавица замолчала, изумленно хлопая глазами. Абу протянула ей две большие бусинки. Они были ярко-голубого цвета и переливались множеством граней.
– Это вам, на память. Возьмите, – проговорила обезьянка.
– Что это? Откуда у тебя такие блестящие сокровища? – недоуменно прошептали соплеменники.
– Это не сокровища, – улыбнулся коврик. – Это слезинки, которые капали из моих глаз, когда я тоже был пленником. Из темницы меня вызволили человек по имени Алладин и вот эта милашка.
Лара сжала в руке бирюзовые слезинки и, словно зачарованная, не могла вымолвить ни слова. Неведомые доселе чувства переполняли ее обезьянью душу.
А Гиб молча смотрел вслед улетающему коврику, который уносил обворожительную Абу. Ту самую говорящую иностранку, которую они так полюбили.
Обезьяны еще долго стояли в задумчивости. Они видели, как человек, ковер-самолет и маленькая обезьянка сели на живую гору и поднялись на высоту птичьего полета. А потом вся эта чудная компания превратилась в маленькую точку, которая вскоре растворилась в бездонном небе.
Глава 13
История старого светильника
Вокруг снова расстилались бескрайние голубые просторы. Хатиб плыл прямо навстречу солнцу и даже ни чуточку не морщился, потому что в Стране Духов оно всегда было таким же ярким и лучистым, а ночь там вообще не наступала. А вот Алладину небесное светило немилосердно слепило глаза. Юноша повернулся к нему спиной и наблюдал за Абу. Обезьянка уже освоилась на широкой спине Хатиба и, лежа на животике, улыбалась своему хозяину.
– Как хорошо, что мы снова вместе, – проговорила маленькая пассажирка. И Алладин, наклонившись, потрепал свою счастливую глупышку по коричневой вихрастой головке. И тут Абу почувствовала прикосновение чего-то холодного. Это была лампа.
– И этот старый светильник здесь? – удивилась Абу. – Зачем он тебе понадобился? Ведь с нами теперь джинн.
Юноша взял светильник и слегка потер его поцарапанные бока. Так делал наш герой в те времена, когда джинн Хатиб был рабом этого сосуда и мог выйти из него только по этому знаку.
– Волшебные вещи никогда не помешают... – проговорил Алладин и прикрепил лампу к поясу.
– Хатиб, – не унималась веселая говорунья, – я всегда хотела узнать, как ты, такой великан, помещался в этой маленькой лампе. И почему ты залез именно в этот старый медный светильник? Ты что не мог найти сосуд поприличней, к примеру, золотой или серебряный?
Джинн вздохнул. Его спина чуть пошевелилась, и Абу, захлопав глазками, испуганно схватила Алладина за руки. Хозяин пригрозил своей маленькой шалунье пальцем и тихонько рассмеялся, глядя на ее потешную рожицу. А любопытной говорунье было не до смеха, потому что Хатиб сердито пророкотал ей в ответ:
– Какая ты, однако, любопытная козявка!
– Ой, прости, дружище Хатиб, – пролепетала обезьянка, – я не хотела тебя обидеть...
– Да не пищи ты, глупышка, – перебил ее джинн. – В твоем вопросе нет ничего обидного. А вздохнул я потому, что ты напомнила мне одну очень старую историю...
Джинн замолчал. А друзья, заинтригованные его словами, переглянулись.
– Расскажи, Хатиб, что это. за история, – попросил Алладин.
– Хорошо, – отозвался тот. Джинн вздохнул, но уже не так глубоко, как в первый раз, и начал свой рассказ:
– Был я тогда еще совсем молодой, ну совсем как ты, мой господину. Шла мне всего семнадцатая сотня лет.
Алладин заулыбался. А Абу, сморщив лобик, изобразила изумление. Пассажиры прыснули от смеха.
– Можете не ухмыляться, – продолжал Хатиб. – Вам это сложно представить. Ведь для вас сто лет предел. А мы, джинны, в этом возрасте только учимся говорить, правда на всех языках: людей, животных, растений и даже камней. И передвигаться: ходить, летать и исчезать.
Обезьянка и ее хозяин озадаченно переглянулись. Коврик подмигнул им своим подсолнухом. А великан посмотрел на изумленных и притихших слушателей и, важно подкручивая ус, погрузился в воспоминания:
– Так вот, достигнув совершеннолетия, овладев почти всеми волшебными премудростями, я отправился на землю. Мир людей был мне абсолютно незнаком. А мне так хотелось узнать, какие они, люди. Тогда я принял человеческий облик, чтобы смешаться с толпой и понять, как живут люди. Иногда я становился невидимым и пробирался в их дома. Я увидел, что люди бывают бедными и богатыми, добрыми и злыми, скупыми и щедрыми, любящими и ненавидящими. Но все они хотят быть счастливыми, хотя одному для счастья нужна лепешка и верный друг, а другому и целого мира будет мало... Но я не осуждал людей и не учил. Когда я встречал бедных, то приносил им хлеб, и они возносили хвалу Аллаху. Когда я видел больных, то приходил в их дома и лечил. И они снова благодарили Бога. Шли годы, столетия, а я все жил среди людей. Иногда я встречал своих братьев, которые пришли в мир людей, выбрав себе доброго господина, выполнили три его желания. Это давало им право возвратиться к Владычице, в Священную Обитель. Конечно, я знал и о других, которые служат колдунам или томятся у ловца джиннов, но об этом я расскажу позже...