А на пороге уже стоял Ловец джиннов и осматривал своими зоркими колдовскими глазами всю комнату. Я сжался до самых ничтожных размеров. Но он уже знал, где я. На возмущенный вопрос Амелины о цели его прихода он лукаво ответил:
– Я скупщик старых вещей. Ваша матушка попросила меня подняться к вам и купить вон ту старую лампу, что пылится на шкафу.
Наглый хитрец протянул ничего не подозревающей Амелине горсть золотых монет. И та, имя которой шептали губы мои, боготворя ее и превознося, отдала светильник Ловцу джиннов. А этот злодей сильным заклятием навсегда запечатал меня в нем. И я долгие годы томился в этой лампе, которая лежала в Черном замке колдуна, среди таких же упрятанных в разные сосуды бедолаг. А потом Ловец джиннов отдал мой сосуд Маграбинцу, самому коварному и властолюбивому из своих учеников, сказав такие слова: «Ты знаешь все сильные заклятия. Бери этот светильник – и раб- джинн, что живет в ней, будет служить тебе вечно. Но, к счастью, воспользоваться сосудом Маграбинец не успел. Ведь я попал к тебе, мой господин, – на этом Хатиб закончил свою историю и посмотрел на своих притихших слушателей.
Абу уже дремала. Коврик, похоже, тоже спал. А Алладин глядел на синее вечернее небо и думал о Маграбинце, в плену у которого томилась красавица Жасмин.
Глава 14
Маграбинец и Бадахшан
Повелитель страны ночи – Маграбинии – сидел в своем замке и размышлял об Алладине. Ему уже все было известно. Он был вне себя от ярости: опять этот мальчишка-простолюдин встал на его пути, разрушил все его планы. Мариды боязливо посвистывали вдали, не смея приблизиться к Маграбинцу, который достал из широких черных одежд огромный колдовской рубин и стал пристально всматриваться в него. И вот на одной из граней показалось испуганное лица Бадахшана.
– Вы звали меня, Великий Маграбинец? – едва слышно прошептал он.
Повелитель Маграбинии нахмурился и недовольным колючим голосом проговорил:
– Как поживаешь? Говорят, ты называешь себя Властелином Гор.
Маграбинец язвительно рассмеялся. Лицо Бадахшана исчезло.
– Где ты? – злобно крикнул колдун. Мариды перестали свистеть и тихо застыли черными тенями у входа. Маграбинец стукнул пальцем по грани камня, где несколько мгновений назад он видел лицо своего бывшего ученика.
Бадахшан вздохнул. В его покои заглядывало вечернее солнце и заливало их рубиновым светом, таким пугающим и ненавистным в эту минуту. А перстень с крупным ярко-малиновым камнем, который он отшвырнул, снова оказался на его пальце.
– Смотри в кольцо, иначе я сделаю так, что ты навсегда распрощаешься со своей вольготной жизнью, – раздался громкий и сердитый голос невидимого Маграбинца, который был там, откуда нет прямого пути и куда не ведут земные дороги. Но Бадахшану казалось, что колдун-учитель сидит перед ним, он даже ощущал холод, пронизывающий его до костей. Лицо атамана стало бледнее обычного. И он дрожащей рукой повернул перстень к себе.
– Ты всегда был плохим учеником, Бадахшан, – сверкая глазами, говорил Маграбинец. – Когда-то ты украл у меня волшебную лампу, но даже воспользоваться ей не сумел. Испугался. Как трус, бросил ее. И где: у самого бедного жилища Багдада, где жил этот треклятый мальчишка.
– Я потерял ее, мой господин, – оправдываясь, проговорил Бадахшан.
Лицо колдуна еще больше помрачнело. И бывший ученик заметил, что щеки Повелителя Маграбинии впали, черная борода словно покрылась седым пеплом, а глаза стали еще более темными и пронзительными.
– Да за одно то, – говорил он, – что ты дотронулся до моего светильника без моего позволения, я мог бы превратить тебя в мерзкого шакала, кем ты и являешься на самом деле, – Маграбинец закашлялся. – Трусливый шакал, который только и способен на то, чтобы грабить безоружных людишек, отбирая их нехитрый скарб. По твоей милости я оказался навсегда в стране, где беспросветная ночь, да пыльные злобные мариды...