И Алладин, в глазах которого появилась надежда, сразу же направился к Азизу.
Дверь ему открыла Надина.
– Что тебе нужно? – удивленно спросила она. – Разве ты не знаешь, что отец мальчика не разрешает тебе и приближаться к каюте?
Девушка собиралась уже закрыть дверь, но юноша, взяв ее за руку, проговорил:
– Надина, умоляю тебя, если у тебя есть хоть капля жалости к умирающему ребенку, дай ему отпить глоток из этой фляги.
– Он уже два дня ничего не пьет, – прошептала девушка.
Алладин чуть приоткрыл дверь и, подавшись вперед, увидел бледное личико Азиза. Болезнь изменила его до неузнаваемости. Глаза запали, а на лбу появились морщины...
– Тогда смочи ему губы, – умолял Надину юноша.
– Хорошо, – согласилась девушка и взяла флягу. – Но ты стой здесь. Мухамед Шамат не спал две ночи и только теперь задремал, – добавила она и бесшумно подошла к умирающему Азизу, который уже почти не дышал. Надина поднесла флягу к потрескавшимся губам мальчика. И, как только живительная влага коснулась их, произошло чудо... Азиз, погруженный в мрак забытья уже много дней, открыл глаза. Надина вскрикнула и выронила флягу, но мальчик подхватил ее и сделал пару глотков. Личико Азиза разгладилось, синяки под глазами исчезли, а на щечках, как и прежде, заиграл румянец.
Выздоровление больного было столь стремительным, что через час он не только мог самостоятельно встать с кровати, но, смеясь, бегал по каюте. Отец Азиза был счастлив. Он от всей души благодарил Алладина и заверял, что в душе не верил этим ужасным слухам, что ходили про юношу. Надина плакала от радости.
Вскоре весь корабль только и говорил о чудесном выздоровлении больных.
Удалось спасти почти всех, кроме вдовы: смерть забрала ее раньше, чем живительная вода Доброго Странника коснулась ее губ; да двух матросов, которые умерли еще накануне.
Но зато теперь все переменились к Алладину... Юнга раскаивался в том, что, поддавшись панике, был несправедлив к своему другу. Теперь он старался быть все время со своим спасителем и очень гордился дружбой с ним...
Вечером того дня, когда началось всеобщее выздоровление, в каюту Алладина заглянул кок Билл Корова. Он протянул юноше деньги и признался в краже.
– Оставь все себе, – сказал Алладин, – только помоги отыскать мне светильник, который исчез в тот самый день, когда вы с боцманом были в моей каюте.
– Да за такие деньги я этого Сэма Гроба и в самом деле уложу в гроб! Он мне во всем признается! – завопил своим высоким голосом громила-кок и бросился к каюте боцмана.
Тот, увидев, что его сообщник стал его врагом и изрядно струсив, готов был отдать все, что угодно. Но лампы у него, увы, не было...
– Я видел, что она стояла на столе, когда мы вошли. Я еще подумал тогда, почему такой богатей не может себе купить новую лампу, – оправдывался боцман. – Больше я ее никогда нигде не видел. Сам посуди, зачем она мне? У меня свой светильник. Между прочим из чистого серебра. Возьми, отдай ему...
И пират протянул своему сотоварищу, который временно записался в добропорядочные люди, свой светильник.
Но никакой другой светильник в мире не мог заменить Алладину его старенькой лампы. И то, что она до сих пор не нашлась, очень огорчало юношу. И все же теперь юноша чувствовал себя гораздо лучше. Абу снова резвилась на палубе вместе с Азизом. А кок Билл Корова собственноручно кормил малышку всякими лакомствами. Два неразговорчивых купца, что прежде сторонились Алладина, теперь уважительно раскланивались с ним. И даже боцман улыбался и подмигивал юноше.
Но радость длилась недолго, потому что вскоре над кораблем нависла беда похуже лихорадки. «Пилигрим» сбился с курса. Капитан Хью не находил себе места. Он не один год ездил по этому пути, но никогда ничего подобного не случалось. Море было совсем другим. Вода напоминала тяжелую студенистую жидкость и уже совсем не была похожа на привычную морскую гладь с пенящимися волнами. Но ветер был сильный и на всей скорости гнал корабль неведомо куда.
А ночью на безоблачном небе не появилось ни одной звезды, лишь ярко и пронзительно светила луна.
– Что за чертовщина, – повторял капитан.
При упоминании о своих двоюродных братьях марид Проныра оживился и стал вновь распускать слухи об Алладине. Ведь «Пилигрим уже плыл по морю Забвения и нужно было успеть избавиться от нежелательного пассажира до бури, открывающей врата в Страну Ночи. И поэтому, когда Хью заснул, марид снова принялся за работу.
– Мальчишка – колдун! – твердил он капитану. – Это где же видано, чтобы одним глотком воды кто-нибудь вылечил людей от лихорадки? А помнишь, как боцман рассказывал, что слышал разговор Алладина с обезьяной, которая отвечала ему человеческим голосом. Он – колдун, и в этом нет никаких сомнений. А теперь он задумал что-то еще более ужасное. Он хочет завладеть кораблем, погубить тебя и стать капитаном. Ведь вся команда смотрит ему в рот и боготворит его после этого необъяснимого всеобщего выздоровления... Немедленно выброси его за борт вместе со всем барахлом. И тогда корабль снова поплывет по нужному пути!»