— Я ничего не понимаю, — Остап смотрел на трехмерную модель какой-то молекулы.
— Ну, вот же!! Вот!!! А, ладно. Объясню проще, — и профессор начал грузить Остапа всевозможными плазмами и вакуолями, от которых у Прокопенко стала пухнуть голова.
— А еще проще, — наконец, не выдержав, Остап прервал поток объяснений профессора.
— Проще? Да куда уж проще? — развел руками профессор. — Ну, если уж совсем просто, то получается, что сине-зеленые девушки и Мимикриллус- это одно и тоже!
— Как? Ваш этот, как его, криллус, он же дерево! А эти красотки имеют вполне гуманоидный вид. Вы что-то путаете!
— Я никогда ничего не путаю! На то он и Мимикриллус, чтобы принимать различные формы. Только раньше считалось, что он может быть похожим на растения, а тут выяснилось, что он вовсе и не растение!
— Он что, животное?
— В том-то и дело, что он и не животное, и не растение! А нечто среднее между ними, этакая химера! Вот анализы волоса одной из девиц, которые я взял с вашего комбинезона, а вот анализы частички кокона Мимикриллуса! Вот это совершенно одинаковые клетки!!!
— Да-а-а… — в задумчивости протянул Остап. — Так, а что с Алланом?
— Сейчас увидим. Ваши анализы готовы, — профессор вывел на вторую половину экрана данные по анализу крови Аллана.
— Не очень утешительно, — нахмурился Штангенциркуль, — Похоже, в рану Аллана попали клетки Мимикриллуса, и они прекрасно встраиваются в клетки человека, постепенно вытесняя их.
— Что? Он превращается в Мимикриллус?
— Пока еще нет, но средства, что есть в моих руках, не позволяют вывести эту гадость из организма Аллана.
— А я? Меня же тоже покусали эти твари! — Остапа прошиб холодный пот. Он уже воочию представил себя сине-зеленым дубом. Ноги в коленях самопроизвольно задрожали.
— Сейчас посмотрим ваши анализы, вы только не волнуйтесь, — профессор вывел на экран анализы Остапа.
— Ого!!! — брови профессора от удивления резко пошли вверх.
— Что «ого»? Всё так плохо? Профессор, я умираю?!!! — Остап обессилено присел на кресло и, откинув назад голову на его спинку, закатил глаза.
— Да успокойтесь же, Остап! Ваш организм отлично справляется с инородными клетками. Просто поразительно! Вот смотрите!
Остап приободрился.
— А як же! У нас в семье увсе крепкие. Подумаешь, баба покусала.
— Дело не в том, что вы крепкий… Тут что-то другое… Скажите, только честно, вы помимо тех продуктов, что все едят, что-нибудь жирное употребляли вчера в пищу?
— Да ничего я такого не употреблял, — Остап отвел глаза в сторону.
— Остап! Подумайте хорошо! От этого может зависеть судьба не только Аллана, но и еще 19-ти человек. Вы забыли, что в тех коконах люди, наверняка, тоже поражены клетками Мимикриллуса.
— Профессор! Только никому об этом не говорите.
— Ну же! Я жду, молодой человек….
— Я ел…ну это… сало.
— Что?!!!
— Обыкновенное свиное сало.
— Откуда у вас сало?! Не выдумывайте! Азохенвэй! Существует же запрет на экспорт сала за пределы Солнечной системы!
— Бабушка прислала, — неумело соврал Прокопенко, от стыда покрывшись красными пятнами.
— Бабушка…, — передразнил его Штангенциркуль, — Так вот, скажите спасибо вашей бабушке-контрабандистке, похоже, именно сало способствует подавлению клеток Мимикриллуса. Белок его клеток конфликтует с жирами свиного сала… Надеюсь, что у вас еще оно осталось?
Остап сглотнул слюну и отрицательно помотал головой.
— Я вчера перед тем, как в эту муравьиную нору идти последний кусок съел.
— Плохо…
— Я всё же умру?! — Остап опять обессилено упал в кресло и закатил глаза. Вновь холодный пот струился с его лба.
— Если вы будете ежеминутно умирать, то я сам вас убью! — раздраженно сказал профессор. — Мне сало нужно было для проведения экспериментов.
— Ну, у меня осталась вощеная бумага, в которую было завернуто сало, — приоткрыв один глаз, умирающим голосом простонал Прокопенко.
— Отлично! Несите! Живо!!!!
Остапа, как ветром сдуло, а уже через две минуты он дрожащими руками отдавал профессору заветную бумагу.
— Как я и думал! — профессор довольно потер ладони рук, соскребая скальпелем остатки сала с вощеной бумаги, — этого вполне хватит, чтобы приготовить сыворотку для Аллана. А вот что с остальными делать, это уже будем решать на Буксоне. Вам Остап, правда, еще придется сдать немного крови.
— Я готов! — Остап самоотверженно закатал по локоть рукав комбинезона и зажмурил глаза.
Поколдовав над салом и кровью Остапа, профессор получил один кубик жидкости, которую ввел Аллану внутривенно.
— Ну, думаю, что к завтрашнему утру все будет нормально. Ничего, что возвращение на Буксон придется отложить на сутки. Черт!!! Черт!!! Черт!!! — профессор вскочил и побежал в дежурную рубку корабля, где в кресле капитана развалился Остап.
— Остап! Срочно свяжитесь с Зундлером!!!! Ну же!!!! — ничего не объясняя, стал выкрикивать профессор.
— Абрам Иосифович! Да вы меня до инфаркта доведете! — подскочил от неожиданности Прокопенко, — Что случилось? У нас сеанс связи через три часа.
— Эта девушка, как её- Нетлл!!! Она же тоже Мимикриллус!!!
— Нетлл?!! Блин! Мы же про нее и забыли во всей этой суматохе!
Остап стал судорожными движениями набирать код для связи с колонией-поселением Буксон.
— Буксон! Буксон! Ответьте! — в ответ только молчание.
— Вчера у них были сбои из-за метеоритного дождя. Может еще не восстановили аппаратуру? — в надежде спросил Штангенциркуль.
— Не похоже! Обратный сигнал стабильный. Это говорит о том, что там все в норме, просто никто не отвечает.
— Боже! Если эта тварь завладеет станцией, я даже не могу предположить, что там будет! — профессор схватился за виски и присел рядом с хохлом.
— Буксон! Буксон! Ответьте! — вновь понеслись в эфир позывные Остапа…
…Она проснулась рано утром и долго лежала на кровати, прислушиваясь к голосу своего тела. Внутренний голос подсказывал ей, что час настал. Она знала, что надо делать. Нетлл встала и подошла к небольшому зеркалу, встроенному в белоснежную панель каюты. Увидев себя в зеркале, она довольно улыбнулась.
— Наконец-то, пора цветения пришла, — с этими словами она накинула на тело халатик, который подарила ей Софи, и вышла из своей каюты.
После трех бессонных ночей, в течение которых обслуживающий персонал станции Буксон героически боролся за выживание, коридоры колонии-поселения казались вымершими. Изредка мимо Неттл проносились роботы-шары, осуществляющие внутренний мониторинг. Всем обитателям станции Зундлер устроил выходной. В штатном режиме работала только дежурная служба.
Пройдя по пустынному коридору, Нетлл позвонила в каюту капитана. Однако Зундлера там не оказалось, вместо него дверь девушке открыл учтивый лысый робот в оранжевом комбинезоне и сообщил, что капитан еще не ложился спать и вероятно находится в своем кабинете. Холодно взглянув на робота своими огромными глазами, Нетлл направилась искать кабинет Зундлера.
Смена капитана уже закончилась, но он пошел не в каюту, а в свой кабинет. Надо было еще раз проанализировать все свои действия по спасению Буксона, написать рапорт в Центр и объяснить, почему он не выполнил приказ об эвакуации колонии-поселения. Алекс сидел в своем кресле в полумраке кабинета, глаза его были прикрыты. Вместо того чтобы писать рапорт, он думал о Нетлл. Эта странная хрупкая девушка никак не выходила у него из головы. В дверь позвонили.
— Войдите, — Зундлер открыл глаза и выпрямился в кресле.
Дверь открылась, на пороге стояла она — его Нетлл.
— А-а-а, Нетлл, заходи, почему ты так рано проснулась? Что-то случилось? — Алекс улыбнулся проскользнувшей в его кабинет девушке.
— Нет, все хорошо, просто мне стало одиноко и захотелось поговорить с вами, капитан, — Нетлл подошла ближе к освещенному столу, и Зундлер не поверил своим глазам. Еще вчера он видел ее, хрупкую, такую беззащитную, с темными кругами под глазами, бледным лицом и соломенными волосами. Сейчас перед ним стояла красивая, соблазнительная девушка, круги исчезли, волосы из соломенно-желтых превратились в огненно-рыжие, высокая грудь привлекала взор немолодого мужчины.