В принципе, на этом можно было закончить, но Аркадий вновь увидел, с какими глазами на него смотрела Наташа, и решил продолжить.
– Что, девочки, реванш не хотите взять? Еще под палатками углублять надо. Условия те же: вы все, я один, нападайте по сколько хотите. Проиграете – без базара копаете. Выиграете – я копаю один. Идет или слабо?
Перед смеющимися «молодыми» и «черпаками» «дедам» отступать было стыдно, лучше уж проиграть, получив парочку синяков, и они согласились.
– Товарищ сержант, вообще-то уже обед, чем вы там занимаетесь? – поинтересовался вышедший из палатки Мазуты Конюх.
Следом вылез недовольный Мазута, он проиграл серию партий в нарды и ему пришлось кукарекать.
– Отрабатываем приемы рукопашного боя, товарищ старший лейтенант.
– А после обеда нельзя было?
– После обеда тяжело. Сейчас, разрешите товарищ старший лейтенант, еще буквально пару минут, – попросил Пастух и, дождавшись кивка взводного, повернулся к «дедам»:
– Продолжим?
И карусель закрутилась вновь. Трактор не смог принять участие и превратился в зрителя. Малахов с Мазутой так же как все наблюдали за схваткой, стоя поодаль.
– А он здорово дерется, этот сержант. Как думаешь, ты его сможешь сделать, а, Малахов? – спросил с легкой издевкой раздосадованный поражением Мазута.
– Вряд ли. Он действительно силен, – несколько рассеянно ответил Малахов.
Он перехватил взгляд, каким смотрела Наташа на дерущегося Пастуха. «А ведь точно влюбилась». И сердце вновь резанула боль ревности. Слухи врали – Малахов совсем не тащил Наташу в Афганистан «чтобы вроде как избавиться».
Он увез ее домой, в Москву, и там без матери Наташа поддалась на уговоры и согласилась на аборт. «Дальние гарнизоны, перебои с водой, ты одна, я постоянно на службе, да как ты одна с маленьким ребенком? Давай потом, когда получу лет через пять капитана, заведем», – и т.д. и т.п.
Сделав аборт, Наташа полетела с ним в Ташкент, где он и сказал, что его направляют в Афганистан, надеясь, что Наташа вернется домой и все на этом кончится. Пара-тройка писем и – «пока, крошка».
Леший был прав: у Сергея действительно была присмотрена родителями невеста. Дочь генерала Куроедова, сослуживца отца и соседа по даче. Сергей и Жанна, которая была младше его на три года, дружили с детства и даже целовались, когда он приезжал пару раз из училища. А Наташа? Наташа влюбилась в него по уши. Это приятно когда тебя любят. Но полюбились и хватит. У него своя жизнь, у нее своя.
Но неожиданно, казалось, охладевшая после аборта, Наташа вдруг уперлась и отказалась возвращаться домой. «Поеду с тобой и все тут», – заявила она и, узнав, что в Ташкенте находится командир полка, заставила Сергея пойти с ней к нему и от их лица упросила его помочь им. Полковник Смирнов был в приятельских отношениях с генералом Малаховым. Решив, что просьба исходит от сына его друга, обещал помочь. И всего за день решил вопрос – так в качестве гражданского специалиста Наташа приехала с Малаховым в Афганистан. Оставалось только надеяться, что трудности службы охладят ее желание быть женой офицера. А вот в чем Леший был прав – так в том, что Малахов действительно надеялся на то, что Наташа влюбится в кого другого. Сержант подвернулся как нельзя кстати.
«Вот только почему же на сердце так погано, черт бы меня побрал?» – спросил лейтенант себя.
Между тем события на пятаке развивались своим чередом: Пастух отделывал «дедов» по второму кругу. Опять броски, увороты, удары и даже захваты. Через пять минут все было кончено. Пастух опять остался стоять один. К уже имеющимся украшениям прибавилась пара ссадин и разбитый нос. Но настроение было прекрасное. Вопрос с «дедами» был решен должным образом.
– Закончите закапываться – займусь с вами рукопашкой: деретесь вы отвратительно. Заставлять никого не буду, учить буду только тех, кто хочет. Сейчас мыться и обед.
Помывшись, Аркадий ждал пока «деды» приведут себя в порядок, когда к нему подошел Кок с неизменно виснувшим на нем Перцем.
– А говорил, дзю-до да дзю-после занимался. Сдается мне, не только, а, Пастух? – ехидно спросил Перец.
– Не только, карате еще немного, – без особой охоты признал Аркадий.
– Немного? – иронично переспросил Перец.
– Немного, – последовал спокойный ответ.
– Пастух, а почему тебя Пастухом назвали? Ты же вроде не из деревенских будешь. Или твое Ванино – это большая деревня? – продолжил допытываться Перец.