– Ну давай, если не боишься, научу тебя целоваться.
Аркадий сел рядом и чертовка тут же впилась ему в губы. Это был вовсе не первый его поцелуй и он, конечно, жаждал продолжения. После нескольких поцелуев его руки, погуляв по телу девушки, остановились на груди. Верка опять засмеялась и легла на маты, увлекая его за собой. Если поцелуи не были для Аркадия новостью, то о дальнейшем он догадывался смутно. Конечно, он вдоволь наслушался бахвальства старших пацанов, благодаря отцу насмотрелся журналов, но не больше. Вера лежала, закрыв глаза, одна нога была согнута в колене, платье съехало, обнажив бедро. Аркадий положил руку на торчащее вверх колено и медленно стал спускаться вниз. Девушка громко вздохнула и чуть раздвинула ноги. Рука спустила в самый низ и погладила трусики в промежности.
Вера тихонько застонала и вновь впилась в губы парня, которого это не совсем устраивало, так как ему нравилось смотреть за все более смелыми действиями своей руки. Еще раз пройдя по промежности, рука нырнула в трусики, туда, где…
– Тревога!!! – закричала вдруг Вера, повернувшись к Пастуху, голос при этом у нее был мужской и шел откуда-то издалека.
Ударил автомат, ему тут же ответило несколько десятков других. «Духи» напали-таки на высоту. Не проснувшись толком, Пастух уже слетал с кровати, как и все, он спал одетым…
– Ты всерьез веришь, что «духи» нападут? – спросил его Леший, когда он вчера вечером предложил спать в форме.
– А шайтан их знает. Надейся на лучшее, готовься к худшему, – ответил он Лешему.
Его послушали, и все спали одетыми.
Влетев в свободно зашнурованные полукеды, схватив автомат и подсумок, он через мгновение первым вылетел из палатки и бросился к окопам. На западе от высоты в воздухе болталась осветительная ракета, и в ее свете тени метались, совершая дикий танец. Аркадий автоматически посмотрел на часы, стрелки показывали пять минут пятого. По высоте свистели пули, отыскавшие щели между камнями дувала. Влетев в свой окоп, Пастух осмотрелся. С западной стороны на высоту вело наступление не меньше, а скорее больше двух сотен, одетых во все черное моджахедов. Он прислушался, стараясь определить по плотности огня, как обстоят дела на других сторонах. Если слух его не обманывал, на востоке «духов» было не меньше, на севере и юге поменьше, но тоже немало. И того не менее семи-восьми сотен душманов. Вот тебе и «отряд в двести-двести пятьдесят человек». Судя по всему, в горах «засветилась» только часть отряда.
Бойцы разбегались по окопам, занимая свои места. С Пастухом на западной стороне было еще шесть человек. «Духи» накатывали черной волной, угрожая с ходу опрокинуть оборону и «затопить» высоту. Чтобы этого не случилось, их надо было заставить лечь. В семь автоматов их было не остановить, да и высовываться было опасно. Душманы поливали окопы плотным огнем, не жалея патронов, и тот факт, что далеко не все целились, как-то не очень успокаивал. Вот уж действительно «свинцовый дождь», иначе не скажешь. Высунься – и кто-нибудь да попадет.
Аркадий невольно вспомнил рассказ одного деда, участвовавшего после войны в операциях по ликвидации бандеровцев на Украине.
– Вот загнали мы группу бандеровцев в небольшой овраг, а за оврагом тем поле, не высунешься. А там кусты: начнешь атаковать – сколько наших положат, аспиды? А кому охота умирать, когда война кончилась? Да и во время неохота, конечно, но тут особенно, победили – живи и живи. Так нет, шваль всякая по земле ползает… Короче предлагают им сдаваться, а они в отказ. Тогда командир роты отдает приказ, и вся рота встает и поливая кусты из автоматов идет вперед. Рота – это ж больше сотни стволов враз по тем кустам, ливень свинцовый, самый настоящий. От кустов ничего и не осталось, и эти все в дырах, что твое решето. А на наших ни одной царапины. Вот так-то…
– Не стрелять! По команде гранатами! – крикнул Пастух, команду передали дальше.
Аркадий выглянул: до ближайших «духов» метров семьдесят – семьдесят пять. Достав гранаты Ф-1, он одну положил на бруствер, из другой выдернул чеку. До «духов» метров шестьдесят. Еще чуть-чуть.
– Аллаху Акбар!! Аллаху Акбар!!! – истошно заорали «духи».