Помню тот день, когда моя подруга, наконец, представила его мне. Это случилось где-то спустя месяц после их знакомства. Тогда у меня на душе, что называется, отлегло. Кристиан и знать не знал, как сильно я волновалась перед нашим с ним знакомством. К счастью, он оказался совсем не похожим на того Кристиана, образ которого хранился в моём подсознании. Тем не менее, тот факт, что молодого человека Лены звали именно так, как в моём дневнике, всё ещё беспокоил меня.
Наконец, наступило лето, которого я ждала с большим нетерпением. Долгожданные экзамены были уже «на носу».
Однажды, возвращаясь домой, я столкнулась на крыльце нашего дома с Лидией Степановной. Она как раз выходила из подъезда.
— Здравствуй, Викуля! — поздоровалась она со мной и поинтересовалась, как мои дела.
— Здравствуйте, Лидия Степановна! У меня всё хорошо. Работаю, готовлюсь к экзаменам, — улыбнулась я.
— Значит, скоро можно будет тебя поздравить!
— Я очень на это надеюсь! — мечтательно закатила я глаза.
— Не волнуйся! Всё у тебя получится! Поступишь! — подзадорила меня соседка. Многочисленные морщинки вокруг её глаз растянулись в тонкие, путаные линии, преображая лицо женщины сиянием добродушия.
— Спасибо вам за поддержку! А вы куда направляетесь, если не секрет? — робко поинтересовалась я, поддерживая разговор.
— Нет, не секрет, конечно, — ответила она, слегка помрачнев. — Иду к своей старой подруге. Когда-то мы с ней на одном курсе учились. С тех пор и стали подругами не разлей вода! Как же давно это было!.. Она, как и я, филолог. У неё такая беда, Викуля, такая беда!
— Что-то со здоровьем?
— Нет, деточка, хуже: у неё муж умер совсем недавно. Вот она и приехала сюда его похоронить. Они ведь уже много лет за границей живут. Но он всегда говорил, что хочет быть похороненным на родине. Ах, бедная моя, Аннушка! — жалостно покачала головой женщина. — После похорон уже почти три месяца прошло, ей нисколько ни лучше! Совсем плоха голубушка: почти ничего не ест, всё время молчит, замкнулась в себе и белый свет ей не мил. К себе домой — за границу — возвращаться отказывается, всё сидит у окна и грустит, старые фотографии перебирает… Вот я и хожу каждый день к ней ночевать: боюсь одну оставлять.
— Может быть, я смогу чем-нибудь помочь? — предложила я.
— Да чем же ты поможешь, миленькая? У тебя своих забот полно!
— А как же дети? Что, некому о ней позаботиться? — с сочувствием взглянула я на свою знакомую.
— Да ну! И говорить об этом не хочу! — махнула рукой Лидия Степановна и, простившись со мной, скрылась за углом дома. А я всё ещё стояла на том же месте и спрашивала себя, что же это за дети такие, которые бросили мать одну в таком состоянии!
«Хотя, может, у неё и нет детей?..» Прошло несколько дней. Был вечер пятницы. Я уже почти забыла о рассказе Лидии
Степановны, как вдруг она неожиданно мне позвонила:
— Добрый вечер, Викуля! — взволнованным голосом проговорила она.
— Здравствуйте, Лидия Степановна! Что-нибудь случилось? У вас такой встревоженный голос! Вашей подруге стало хуже?
— Нет, Вика. Слава Богу, нет. У неё всё без изменений. Но дело действительно касается её. Ты меня тогда спросила, можешь ли ты чем-нибудь помочь, и я вот набралась смелости попросить тебя об одном одолжении, надеюсь, ты мне не откажешь. Ведь мне больше некого попросить…
— Конечно, не откажу. Говорите скорее, что от меня требуется! — поспешила успокоить я женщину.
— Так вышло, что мне нужно поехать на дачу, а вернуться оттуда я смогу только в воскресенье утром. Я очень волнуюсь за Аннушку: некому о ней позаботиться, пока я буду отсутствовать. Ты не могла бы переночевать две ночи у неё? Можешь взять с собой книги, если пожелаешь, никто не будет тебе мешать! Главное, приглядывать за ней время от времени, чтобы не натворила чего-то плохого. Если ты, конечно, не работаешь в эти выходные…
— Нет, не работаю. Нет проблем, я побуду с вашей подругой. Не беспокойтесь! — без лишних слов согласилась я. Лидия Степановна столько для меня сделала! Я привыкла на добро отвечать добром.
В тот вечер она отвела меня к своей подруге. Так я попала в дом к Анне Павловне. Она жила в трёхкомнатной квартире в одном из спальных районов Киева. Перед тем
как отправиться к подруге моей соседки, я сбегала в магазин и купила кое-какие продукты. Когда мы пришли туда, передо мной предстала дама — именно дама! — с удивительно тонким станом, сидящая в кресле-качалке напротив окна, к нам спиной. Но даже в таком ракурсе можно было разглядеть у этой женщины аристократическую длинную шею и идеально правильную осанку. У хозяйки был настолько утончённый силуэт, что ни один художник не отказался бы написать её портрет. Её седые волосы были элегантно заплетены в косу, уложенную в аккуратный пучок. На ней было длинное