Выйдя из подъезда Алексей закурил. Февральское утро радовало теплой погодой. Но настроение все равно было не весеннее…После прошедшей вчера «мессы» ему не обломилось женской ласки. Шеф, находясь в ударе, обеспечил досуг всех участниц женского пола. В том числе причастил и студентку Машу, юную звезду оккультного клуба, на интимное общество которой так рассчитывал Колишкин. Поэтому, Послушник ушел до окончания всего действа, и догрузился с расстройства алкоголем дома.
– Как Машку мять, так сам, а как мусор выгребать, так Аколит… – выкинув бычок в урну, и сплюнув с досады, Алексей отправился к двери в подвал. Замок практически беззвучно открылся, и сделав шаг на верхнюю площадку лестницы Колишкин щёлкнул выключателем. Низ лестницы остался в темноте.
– Чего это они там учудили, что и наружная лампочка сгорела, – включив фонарь, клубный сторож, завхоз и труженик на все руки, и не только, спустился по лестнице, и привстав на «цыпочки» поменял сгоревшую лампочку.
– Ну, слава всем богам, не замыкание, – обрадовался виду, ярко горящего над подвальной дверью, светильника. Отперев эту дверь, он шагнул уже непосредственно в помещение «ковена». Выключатель издав положенный щелчок, как и предыдущий не вызвал ожидаемого. Освещение ресепшена осуществлялось только через открытую дверь лестничной площадки.
– В этой люстре четыре лампочки. Так не достану, нужно взять стул, – пройдя к стойке Аколит замер. Через открытую в основное помещение – «зал ритуалов» дверь стал виден край пентаграммы, по линиям которой как волны пробегали небольшие сполохи алого огня.
– Етическая сила, чего они тут нафигачили… моя синяя флуоресцентная краска так гореть не может…, ну ка, – поставив снятый рюкзак у стойки ресепшена, и перехватив фонарик в правую руку, он шагнул в зал. В центре двухметрового горящего рисунка лежала почти голая девушка. Лицо, грудь и даже живот лежащей на спине девицы были в крови.
– Вот спасибо Сергей Александрович, мокруху мне подкинул… Это, ети её, не котенка дохлого в урну выкинуть… Или живая? – Аколит осторожно провел рукой над горящей огнем линией пентаграммы и не почувствовал жара.
– Не жжется… прикольно, – затем схватил девушку за запястье, – горячая, дохлая бы за ночь остыла… и вроде пульс есть… Только что-то ты девка сильно горячая… а не заразная ли? – определившись, что с трупом возится не придётся, и облегченно вздохнув, Колишкин направил луч фонаря на лицо лежащей…
– Кто же это? Худая, явно не из вчерашних… у тех телеса поаппетитней были. Стой, а это случаем не Катька, наркоманка из 15 квартиры? Похоже… Чего это Магистра на такую падаль потянуло… – присев на корточки, стал рассматривать залитое кровью лицо. На шее что-то ярко заблестело.
– Что это у нас? – Аколит аккуратно повернул рукой голову и рассмотрел кожаный ошейник с крупными камнями, сделанный под старину.
– Интересненько, ну-ка, ну-ка, – расстегнув ошейник, он взял его за застежку и стал рассматривать камни, – я такое не покупал, неужто кто из спонсорш презентовал…
В этот момент девица открыла глаза, выхватила рукой ошейник, а левой ногой зарядила сидящему Колишкину в ухо. Пролетев два метра, парень головой впечатался в стену и свалился без чувств.
Выплюнув, что-то из рта, девица встала и заткнула ошейник за кожаный пояс.
– Так с одной проблемой разобралась… Дальше у меня по плану Пьявка, – заведя руку за спину, она что-то там схватила и вытянула руку перед лицом, – ты кто, сосун хренов?
– Я великий дух, и повелеваю тебе – отпусти и пади ниц, если не хочешь вечных мук! – натуральное привидение, ярко светящееся зеленым «потусторонним светом», раздулось до размера взрослого человека, и даже приобрело вполне видимые индивидуальные черты.
– Ты чего, погань мелкая, совсем свихнулся, манны обожравшись? Моя мама таких как ты «великих душков», по праздникам через соломинку из жертвенной чаши по десять штук выпивала. Но тебя я могу и просто так слопать… без изысков, – тряхнув приведение она придвинула его к себе.
– Госпожа, простите, отслужу, только… оставьте мне эту… это… жить хочу, хоть и так, – призрак задрожал и собрался в большой зеленый шар.
– Ты понимаешь, чтобы оставить столько энергии, какому-то мелкому духу, я должна иметь очень вескую причину? – глаза девицы угрожающе сузились.
– Вы, моя всемилостивейшая Госпожа явно попали к нам из далека, я о таких и не слышал никогда, не то что видел, да еще и во плоти, а я здесь на районе всех знаю. И этих которые тут в магию играют, и жителей этого дома, и в соседних домах почти всех… Да и вообще в курсе чего и как в стране и на планете, – из шара «выросло» лицо, и принялось заискивающе улыбаться, – вот этот Лешка, который «Аколит», он один живет в 25 квартире, с тех пор как мать его померла. А Катька, из 15 про которую он говорил, и вправду на Вас, Ваше Всемогущество похоже. Сама Катька уже два года на всякой дури сидит, того и гляди скопытится. И мать у нее пьянчуга конченая, ежели что можно будет на Катькино место встать… и устроиться на первое время, а еще…