А ведь где-то есть её записная книжка в красной сафьяновой обложке, написанная на русском языке. Она осталась в новеньком кофре с одеждой. Как жаль… Её помогал изготовить Стэнли. В неё она записывала все события, подробно и обстоятельно, делала зарисовки, делилась догадками, обидами, мечтами. Кто-то найдёт, но прочитать не сможет. Слабое утешение. И жестяная коробка из-под печенья с документами и деньгами тоже будет найдена тем, кто станет делать ремонт в комнате для прислуги.
Кому-то повезёт, — усмехнулась Ольга и приступила к записям.
Коротко и лаконично излагала суть: день, событие, имена участников, впечатления.
Если с возвращением в свой 2016 год Наташа промахнулась, попав в август 1986 года, то, как вернуться назад, знала. Почему она не проскочила во времени на обратном пути? Какой якорь использовала для возвращения в одиннадцатый век?
«Я никогда не думала, что мне будет так страшно», — писала Ольга по памяти, погрузившись в воспоминания, отвешивая мысленные поклоны своей цепкой памяти.
«…поехать в Бригах и спуститься в этот чёртов подвал. Постоять у решётки… бессмысленно глядя на ступеньки, обнажающиеся от чёрной воды, быстро уходящей в никуда».
Непонятно, как работает портал — ворота в другой мир, — рассуждала она. Возможно, имеется в виду колодец, и когда там есть вода, нужно в него прыгнуть.
Вода…
Пфальцграфиня стояла перед жестоким выбором: остаться с новорожденной дочерью и жить в двадцатом веке или оставить малышку и вернуться туда, где умирали любимый мужчина и их двое детей. Умирали люди, за которых она была в ответе.
Ольга искала оправдание поступку женщины. Та не могла забрать её с собой. Прыгать в колодец с младенцем, это для него верная смерть. Наташа нашла приёмных родителей и обеспечила содержание дочери. Обещала вернуться. Почему не сдержала слово? Причин может быть много — от смерти до иных, не таких трагических обстоятельств. Например, возвращение отсрочило рождение ещё двоих детей, которым нужна была мать.
Она писала об этом: «Их я не могу забрать с собой, а жизни без них не представляю. Они намертво приковали меня к этому времени».
А есть ли уверенность в том, что Наташа не возвращалась? Возможно, она снова промахнулась и попала в другое время.
Есть запись о загадочных Шамси и Яроборе, — вспомнила Ольга. Кто они?
«Часто вспоминаю о нём и гадаю, что с ним стало в новом для него мире? Жив ли он? Нашёл ли то, что хотел найти? Вернётся ли? Ведь Яробор смог вернуться, значит, и Шамси сможет».
Ольга улыбнулась — она знает, где находится Бригах.
Со слов графа Малгри — это маленькое графство в Германии. Вернее, небольшой участок земли и руины. Сто пятьдесят лет назад он принадлежал его роду с правами собственности на территорию и владение. Интересно, как обстоят дела сейчас?
Как оказалось, род графа Малгри и её, Ольги, род тоже. Она должна была родиться в одиннадцатом веке, у его истоков. Как бы там ни было, а Мартин и Стэнли — это её… пра-пра… внуки. Приставка «пра» примерно сорок раз! Их разделяет сорок поколений!*
*** Поколение — это совокупность людей, которые рождаются каждые двадцать лет. Род считается чистым до седьмого колена, то есть отсчёт ведётся от: я, мама/папа, бабушка/дедушка и четыре раза «пра» бабушка/дедушка.
Ольга чувствовала сильное влечение к Мартину. Засомневалась: что это? Эмоциональная и родственная близость, магнетизм крови или любовь к мужчине?
Но не это заставило её выпрямиться, вдохнуть и вцепиться в край стола. Она судорожно выдохнула: они мертвы. Давно. Все, кого она знала, с кем говорила две недели назад. Их нет и больше никогда не будет.
Понимание случившегося пришло с запозданием, пронзило ошеломлённое сознание болезненной вспышкой, поднимая из его глубин недавние воспоминания. Горе потери чего-то родного и любимого навалилось тяжким грузом, придавило, сковало движения.
Не веря, не желая принимать истину, Ольга закрыла лицо руками и застонала.
Не покидало странное ощущение, что нужно, не теряя ни минуты, куда-то бежать, что-то срочно предпринимать. Успеть было крайне важно. Казалось, стоит опоздать, последствия окажутся необратимыми.
Книга со стихами Байрона! С неё всё началось, — вспомнила она. Та должна была остаться на полу в библиотеке рядом с опрокинутой стремянкой. В понедельник приходила уборщица и наводила порядок. Ольга позвонит Валентине Павловне и спросит о книге.