Она всмотрелась в даты, выбитые на памятниках — одинаковые, как близнецы — 26 января 1868 года. Сморгнула слёзы. Прошептала:
— Почему они умерли в один день? — быстро глянула на Антона Дмитриевича и снова уставилась на даты.
— Не знаю. Тот день был последним воскресеньем января.
— Ничего не понимаю, — трясла она головой. — Пятого января Шэйла родила дочь, а спустя три недели умирают мужчины.
— Я тоже ничего не понимаю. Все тайны ушли в могилу. Что ещё вы знаете о роде Бригахбургов кроме того, о чём уже рассказали?
— Ничего, — неохотно отозвалась Ольга, опуская голову, глядя на фотографию, зажатую в руке. — Вы же читали, что в церковной библиотеке в Бриксворте есть фолиант под номером десять. Возможно, там написано продолжение истории моих родителей.
— Было бы любопытно взглянуть.
— Взгляните, если получится. Уже тогда рукопись была в ужасном состоянии. Скорее всего, её нет, — безразлично ответила она. Сейчас её занимали другие мысли и желания.
— Вы должны полететь со мной в Лондон.
Ольга вскинула голову. Брови приподнялись, в глазах отразился протест:
— Нет.
— Я оплачу вам дорогу, проживание, всё, что потребуется.
— У меня два собеседования на следующей неделе.
— Только вы знаете, как выглядит фолиант, — пропустил мимо ушей её слова Антон Дмитриевич.
— У меня нет визы.
— Она делается за две недели, — настаивал он. — Мы поедем в Бриксворт и найдём фолиант там.
— Так вам его и отдали, — хмыкнула она.
— Возьмём сами. Вы же знаете, где искать.
Ольга встрепенулась:
— Снова кража?
Желание заполучить рукопись, в каком бы состоянии она ни была, и узнать продолжение истории пфальцграфини просыпалось снова. Знакомое чувство собственника подняло голову. Кровь быстрее побежала по венам, мягко ударила в виски, разливаясь жаром по щекам.
— Не спорю, возможно, её там нет, но попытаться найти можно, — подзадорил мужчина.
— Предположим, нам удастся забрать рукопись, — воспрянула духом Ольга. — И получится её прочитать. Более того, мы узнаем, что… А на что вы надеетесь? Что там будет подробная инструкция, как попасть в то или иное время? — глядела на него с любопытством. — Как вы попадёте именно в то время, в которое нужно?
На тускло освещённой огнями приборной панели мигнула яркая зелёная лампочка, осветив на мгновение вдохновлённое лицо Антона Дмитриевича.
— Томик стихов Байрона, — сказал он. — Разве он не принадлежит тому времени? Кто его истинный владелец? Он приведёт к нему.
— А потом? Что будет потом? У вас нет ни денег того времени, ни одежды, — подсознательно отказалась от совместной авантюры.
— Купить монеты любого достоинства не проблема. В Лондоне в самом начале Чаринг-Кросс есть хороший антикварный магазинчик. Когда есть деньги — одежда тоже не проблема.
— Ничего у вас не получится. Всё сказанное — лишь догадки. Вы фантазёр! — скупо улыбнувшись, вскрикнула она.
— А если получится? Если бы я только мог переместиться живьём, как это делала ваша мать! — снова посетовал Антон Дмитриевич. — У вас нет похожего умения на генном уровне?
— Что вы имеете в виду? Перемещение живьём? — округлила глаза Ольга. — Моя мать ходила не через стены или тайную дверь, а конкретно через колодец с водой в подвале замка Бригах. Его давно нет. Уже сто восемьдесят лет назад на месте замка были руины. Граф Малгри был там последний раз в годы своей молодости. Тоже искал тот колодец.
— В Германии? — уточнил Антон Дмитриевич, достал айфон и стал быстро набирать на нём текст. — Есть река Бригах, — сообщил он, и сердце Ольги застучало быстрее. — Берёт начало в горах Шварцвальд. Насколько я могу судить, Бригахбург — это замок на реке?
Его пальцы замелькали по глянцевой поверхности экрана мобильного телефона.
— Вот наш Бригах, — развернул к ней айфон мужчина, показывая карту местности с обозначенными границами. — Входит в состав района Шварцвальд-Бар. Площадь двадцать квадратных километров. Население три тысячи человек. Поищем замок…
Ольга сидела ни живая ни мёртвая.
— М-да… Согласен с графом Малгри. Теперь это даже не руины, — протянул айфон Ольге. — Вид сверху.
Она не взяла гаджет. Мазнула невидящим взглядом по цветной фотографии со спутника — не на что смотреть.
Уходят годы.
Уходят любимые.
Уходит одна эпоха за другой.
Зыбучие пески времени нельзя остановить.
— Хватит на сегодня потрясений. Я устала, — вжалась она в спинку сиденья, нащупывая ручку на дверце автомобиля, пряча ксерокопию с родословной и фотографию памятников в карман пальто.