Услышав стук входной двери, Ольга спрыгнула со ступеньки стремянки и поправила задравшуюся юбку. Не выпуская из рук томик Шарлотты Бронте, поспешила к кафедре.
Бобров, в расстёгнутом пиджаке и сбившемся набок галстуке, держал одну руку в кармане брюк и выглядел взъерошенным.
— Что ему здесь понадобилось? — спросил он резко и отрывисто, щурясь и окидывая Ольгу беглым взглядом. От него не укрылся расстроенный вид женщины и припухшие веки глаз.
Она, заняв место за кафедрой и подавив вздох, отложила «Джейн Эйр»:
— Осматривал библиотеку.
— Что говорил? — настаивал главный инженер. Уголок его рта нервно дёрнулся.
Мужчина провёл ладонью по редким волосам, поправил галстук и огладил ткань рубашки на груди.
Если бы Ольга не знала, насколько осторожен и неконфликтен Бобров, она бы подумала, что он с кем-то крупно повздорил. Сухо ответила:
— Ничего не говорил. Всё осмотрел и ушёл.
— Оленька, — мягче и спокойнее начал он, — не нужно сердиться на меня. Признаю, я поступил нехорошо, не обсудив с тобой своё заступничество. Но согласись, порой женщине совсем не обязательно знать о такого рода поддержке.
— Больше не просите за меня, Вячеслав Леонидович, — уставилась она на него немигающим взглядом. Ручка, зажатая в побелевших от напряжения пальцах, подрагивала. — Не такая уж я несчастная и беспомощная, как вам кажется. Я не боюсь увольнения.
— Успокойся, Оля, — обошёл Бобров кафедру. Склонившись к лицу женщины, опустил руку на её плечо, сжимая. — Давай поговорим. Давно хотел сказать тебе… Всё выбирал момент… Правда, и сейчас он не совсем подходящий, — мялся он. — Нравишься ты мне. Очень нравишься.
Ольга не удивилась. После слов Валентины Павловны она ожидала от мужчины чего-то подобного, но никак не сейчас. Подняв глаза и поведя плечом, сбросила его руку и задумчиво посмотрела на него.
Главный инженер, приняв её молчание за поощрение к действию, тряхнул головой и убрал со лба упавшую прядь волос. Откашлялся в кулак, приосанился:
— Хочу пригласить тебя в ресторан. Сегодня. Часиков в семь, — смерил Ольгу оценивающим взглядом, словно решая, хватит ли ей времени привести себя в порядок.
— Вячеслав Леонидович, — отозвалась она вежливо и бесстрастно, — при всём моём уважении к вам… спасибо, но… нет.
— Нет? — растерянно повторил Бобров. Отказа он не ожидал.
Ольга испытала острую жалость к вмиг постаревшему, осунувшемуся мужчине с опущенными плечами и взглядом побитой собаки. Ей больше нечего ему сказать. Давать ложные надежды не в её характере. Она вышла из-за кафедры и направилась за шкаф, где стоял небольшой стол. Включила электрочайник.
— Без моей поддержки ты пропадёшь, — услышала она в спину. — Подумай хорошенько, насколько может измениться твоя жизнь, если мы будем вместе. Я не тороплю с ответом.
— Торопи, не торопи, а ответ будет тот же, — эхом отозвалась она на стук хлопнувшей двери.
Разболелась голова. Потирая виски, Ольга бубнила:
— Вот и не верь после этого гаданиям. Что там было? В жизни не так уж трудно устраиваться, когда нечего терять?
А терять и правда было нечего. За плечами пустота, впереди — поиски новой работы и беспросветность. Только вот книги… Сердце болезненно сжалось.
В приёмной царила кладбищенская тишина. Катя набирала текст, усердно вглядываясь в монитор компьютера. Беззвучно шевелила густо напомаженными губами, проверяя напечатанные слова. Увидев Ольгу, пропыхтела:
— Завал… Уже два человека принесли заявления по собственному — начальник отдела снабжения и завскладом.
Из кабинета не доносилось ни звука, но и так было понятно, что новый хозяин всё ещё там.