Как правило, любой маньяк — это наиболее униженный член общества, но не столько бывший таким в детстве, сколько ставший таковым в своей взрослой жизни. Это именно взрослый, которого никто не замечает и всерьез не воспринимает, который не знает, как достичь ощущения своей значимости. Только изнасиловав или убив человека, он ощущает свое превосходство. Ради этого «самоутверждения» он убивает ни в чем не повинных людей, испытывая пьянящее чувство своего превосходства над ними, ведь это он решает, жить этому человеку или нет.
Глухов загасил сигарету и потянулся за новой.
— Спасибо. Очень интересно, но не ново. Я про это уже слышал. Скажи, Абрамов, почему ты считаешь, что этот самый маньяк проживает где-то в районе станции Васильево?
— Да, я до сих пор так считаю. Ведь это не такой большой поселок и его можно было отработать довольно быстро и эффективно. Но, как ни странно, мне никто не верит и все считают, что никакой связи между исчезновениями женщин, а тем более привязки исчезновений к поселку Васильево, не имеется.
— Понятно. Я доложу своему руководству. Может мы тебе чем-то в этом вопросе и поможем. Ты знаешь, у нас тоже есть возможности в этом деле.
— Спасибо. Буду надеяться на вашу помощь.
— Если я тебя правильно понял, ты, похоже, хочешь поехать в Васильево и поискать девочку там?
— Да. Я завтра поеду в Васильево. Может, повезет, и я что-то узнаю о девочке.
— Удачи тебе.
На следующий день с разрешения Костина я выехал в поселок Васильево. Накануне вечером прошел сильный дождь, который оставил после себя много больших и глубоких луж, в которых, распушив крылья, купались голуби.
Я зашел в первый магазин, который находился не так далеко от станции. Поздоровавшись с миловидной продавщицей, я протянул ей фотографию Веры.
— Посмотрите, пожалуйста. Вы случайно не видели эту девочку?
Продавщица взяла в руки фотографию и сразу же вернула ее мне.
— Нет. Этой девочки я здесь не видела. Скажите, это правда, что вы разыскиваете ту девочку, которая две недели назад пропала в Казани? Говорят, что ее прямо из дома увел какой-то мужчина?
— Правда, — коротко ответил я ей. — Скажите, как вы работаете? Посменно, неделями, а затем меняетесь?
— Неделями, — ответила продавщица. — Подождите минуточку, моя сменщица здесь, сейчас я ее приглашу к вам. Может она вам чем-то поможет?
Она скрылась в подсобном помещении. Прошло минут пять, если не больше, из подсобки вышла продавщица в сопровождении своей сменщицы. Я снова достал из кармана фотографию девочки и протянул ее сменщице.
— Может, вы случайно видели эту девочку? Она пропала две недели назад.
Женщина осторожно, словно боясь ожечься, взяла в руки фотографию и сразу же положила ее обратно на прилавок. По ее реакции я моментально понял, что ей знакома эта девочка.
— Нет. Я не видела эту девочку, — тихо произнесла она и покосилась на свою подругу по работе. — Сами знаете, народу за день заходит много, разве всех запомнишь.
Она еще раз с опаской взглянула на фотографию и отвела взгляд в сторону.
— Нет так нет. Не приведи Господь, чтобы у вас кто-нибудь пропал, а особенно ребенок. Вы знаете, в чем главная трагедия в исчезновении этой девочки? Вы не поверите, но это наше равнодушие. Кто-то ее увел прямо из дома, с кем-то этот человек ехал в транспорте, держа девочку за руку. Их видели десятки, а может и сотни людей, но всем им сейчас не до судьбы этой девочки. Проще сказать — «я не знаю» или «я ничего не видел», ведь это чужая девочка, а не твоя. Просто не понимаю, как могут после этого жить эти люди. Ведь от их сознательности зависит жизнь этой девочки.
Я взял фотографию и направился к выходу из магазина.
— Мужчина! Погодите! — окликнула меня сменщица.
Я остановился в дверях и обернулся.
— Погодите! Я видела эту девочку неделю назад. Она с какой-то молодой женщиной заходила в наш магазин. Я тогда обратила на нее внимание. Мне показалось, что девочка русская, а женщина — татарка. Девочка попросила купить ей шоколадку и та купила. Потом, насколько я помню, они пошли в сторону железнодорожной станции.
— Скажите, а вы раньше видели здесь эту женщину? Она ваша, местная?
— По-моему, я ее где-то встречала. Может быть, она живет в нашем поселке или работает здесь, в санатории. Но точно не скажу.
— Вы можете ее описать?
— Не знаю. Я ее особо не рассматривала.
— Может, вы завтра подъедете к нам в МВД? С ваших слов художник постарается нарисовать портрет этой женщины.
Мое предложение, похоже, не обрадовало ее. Ехать в Казань ей явно не хотелось.
— Я вас очень прошу, помогите нам.
Поколебавшись с минуту, она согласилась. Мы быстро договорились о времени встречи, и я вышел из магазина. Больше в этот день мне не удалось ничего узнать. Но и то, что мне все-таки удалось напасть на след девочки, было большой удачей.
О результатах поездки я доложил начальнику управления уголовного розыска. Выслушав меня, он почему-то улыбнулся.
— Ты знаешь, Виктор, у тебя у самого, похоже, возникла навязчивая мания, что все эти исчезновения связаны с поселком Васильево. Я теперь уже начинаю бояться, что очередное громкое исчезновение какой-нибудь женщины ты снова свяжешь с поселком Васильево.
— Юрий Васильевич, все мои выводы сделаны не на пустом месте. Обо всех показаниях свидетелей я вам докладывал. Я отлично понимаю, что вам, а особенно прокуратуре, нужны трупы, чтобы возбудить уголовные дела. Однако для того чтобы найти трупы этих женщин, нужно их искать. Преступник прячет эти трупы, он не хочет, чтобы мы их нашли. Я один не в состоянии прочесать весь этот район, а Зеленодольский отдел милиции вообще не хочет ничего делать в этом направлении, они просто занимаются отписками.
— Я не снимаю тебя с этого дела. Работай, может тебе и повезет. Единственное, о чем я тебя прошу — больше никому не рассказывай о маньяке. Тебе уже один раз сказал об этом прокурор и я сейчас с ним полностью согласен. Мы живем в другом мире, это не Америка. У нас нет и не может быть того, о чем ты всем рассказываешь. Так что иди, работай. Если что, докладывай.
Первое, что я увидел, когда вошел к себе в кабинет, была большая кипа розыскных дел, лежавшая у меня на столе.
— Хватит, Абрамов, валять дурака и пудрить мозги руководству управления россказнями о серийном убийце. Спустись на землю. Вот дела, давай изучай, пиши указания.
Я посмотрел на начальника отделения. Он еле сдерживался, чтобы не улыбнуться.
— Вот тебе и привет, товарищ Абрамов, от начальника отделения. Ты забыл одну старую истину, что с начальниками спорить и ругаться бесполезно, наживешь лишь одни неприятности. Ты не смотри, что дел так много. Хватит, ты слишком много времени занимался не тем, чем должен.
— Хорошо. Я все понял, товарищ начальник. За все нужно платить.
Я посмотрел на Козина. Тот явно был доволен решением своего начальника.
Я проснулся и, открыв глаза, пытался понять, где я.
Мне снова снился все тот же сон — что меня преследует группа моджахедов. Я снова бежал по этим голым камням в надежде где-то укрыться. Пули высекали снопы искр, ударяясь в громадные валуны, и с воем уходили куда-то вверх. Наконец я упал среди камней и почувствовал, что уже не могу бежать. Я положил свой автомат на камень и отстегнул магазин. Достав из него патрон, я положил его в карман куртки.
— Это мой, — подумал я.
Они лезли со всех сторон, их бородатые лица мелькали за камнями. Я стрелял до тех пор, пока в автомате были патроны. Положив рядом с собой автомат, я достал из кармана куртки блестящий патрон. Он сверкал на солнце, как золотой. Я зарядил автомат и упер ствол дулом под подбородок. Из-за камня показалась голова моджахеда. Он встал в полный рост и, держа автомат наперевес, направился в мою сторону. Присмотревшись, я узнал в нем своего начальника отделения. Вдруг все это исчезло, я по-прежнему лежал среди камней один, и только ветер где-то завывал, словно шакал. Я посмотрел на свой автомат, из ствола которого почему-то шел легкий дымок, и с ужасом подумал, что теперь у меня не осталось ни одного патрона. От этой страшной мысли, я хотел закричать, но голоса не было.