таинственность улетучилась, но то, что они значат для меня никогда не уйдет - мое первое
действие как Бесстрашного был прыжок на один из них и каждый день после этого, они
были источником свободы, которые давали мне силы двигаться в этом мире, когда я еще
настолько чувствовал себя в ловушке сектора Отречения, дома, который был тюрьмой для
меня.
Когда он приблизился, карманным ножом я разрезал узел вокруг запястий Калеба но
продолжал крепко держать его за руку.
- Ты знаешь, как это делать, не так ли? говорю Я.- Садись в последний вагон.
Он расстегивает куртку и бросает ее на пол. - Да.
Начиная с одного края платформы, мы вместе бежим по изношенным доскам, не отставая
29
от открытой двери. Он не тянется к ручке, так что я подталкиваю его к ней. Он
спотыкается, а потом хватает ее и втягивает себя в последний вагон. Я бегу по свободному
пространству - платформа кончается - я хватаюсь за ручку и запрыгиваю внутрь, но мои
мышцы поглощают рывок вперед.
Трис стоит внутри вагона, нацепив небольшую, кривую усмешку. Молния ее черного
пиджака поднимается прямо к горлу, обрамляя ее лицо темнотой. Она хватает меня за
воротник и притягивает для поцелуя. - Я всегда любила смотреть, как ты это делаешь, говорит она, отстраняясь.
Я усмехнулся.
- Это то, что ты планировал? Калеб спросил позади меня. - Что бы она видела, как ты
убьешь меня? Это-
- Убьешь его? Трис задала мне вопрос, не глядя на своего брата.
- Да, я заставил его думать, что его ведут на казнь, - говорю я, достаточно громко, чтобы
он смог услышать. - Знаешь что-то, типа того, что он сделал с тобой в штабе Эрудиции.
- Я.....это не правда? Его лицо, освещаемое луной, провисло от шока. Я заметил, что
пуговицы на его рубашке неправильно застегнуты.
- Нет, говорю я. - Я всего лишь спас тебе жизнь, вообще то.
Он хотел сказать что-то, но я перебил его. - Можешь не благодарить меня пока. Мы берем
тебя с собой. За забор.
За забором - место, которого он так сильно старался избежать, что втянул в это свою
родную сестру. Так или иначе, это кажется более подходящим наказанием, чем смерть.
Смерть - это что-то слишком быстрое, слишком определенное. Там, куда мы сейчас
направляемся, нет ничего определенного.
Он выглядит напуганным, но не до такой степени, как я предполагал. Мне кажется, что я
понимаю, как он выстраивает вещи в своем уме: его жизнь, в первую очередь; комфорт в
его мирке, созданном им самим, во вторую; и только где-то после этого - жизнь людей, которых он должен любить. Он является тем типом подлых людей, которые сами не
осознают, насколько они подлы, и то, как я травлю и оскорбляю его, ничего не изменит; ничто не изменит. Вместо того, чтобы злиться, я ощущаю тяжесть и бесполезность.
Я больше не хочу думать о нѐм. Я беру Трис за руку и веду к другой стороне вагона, чтобы наблюдать, как город исчезает позади нас. Мы стоим плечом к плечу у открытых
дверей, каждый из нас держится за поручень. Здания рисуют мрачный, неровный пейзаж
на небе.
- За нами следили, говорю я.
-Мы будем осторожны, говорит она.
- Где остальные? Говорю я
-Они в первых вагонах, она отвечает. - Я подумал, что мы должны побыть одни. Или
настолько одни, как это возможно.
Она улыбнулась мне. Мы последний раз в городе и должны провести его вместе.
- Я действительно буду скучать по этому месту, говорит она.
- Правда? Говорю я. - Мои мысли больше похожи на« Скатертью дорога ».
- Там нет ничего, за тем чем ты будешь скучать? Нет хороших воспоминаний? Она меня
локтями.
Хорошо - я улыбаюсь. - Есть несколько.
- Любые, которые не связаны с нами? спрашивает она.- Это звучит эгоцентрично .Ты
знаешь , что я имею в виду.
- Полагаю, что да, Я говорю пожимая плечами. - Я имею ввиду у меня была другая жизнь
в Бесстрашие, другое имя. Я был Четыре благодаря моему инструктору по инициации. Это
он дал мне имя.
- Правда? Она наклоняет голову. - Почему я с ним не знакома?
- Потому что он мертв. Он был Дивергентом. - Я снова пожимаю плечами, но не ощущаю
30
какой то повседневности в этом. - Амар первым заметил, что я Дивергент и помог мне
скрыть это. Но не смог скрыть свою собственную Дивергентность и это убило его.
Она слегка коснулась моей руки, но ничего не сказала. Я неловко сдвинулся.
- Вот видишь? Я сказал. Здесь слишком много плохих воспоминаний. Я готов уйти.
Я чувствую себя опустошенным, и не из-за грусти, а из-за облегчения, всего этого
напряжение вытекающего из меня. Эвелин находится в этом городе, и Маркус, и все беды
и ночные кошмары и дурные воспоминания, и фракции, которые держали меня в ловушку
внутри одной из версий меня. Я сжимаю руку Трис.
-Смотри, - Я говорю, указывая на удаленное скопление зданий. - Это сектор Отречения.
Она улыбается, но ее взгляд остекленел, словно ее дремлющая часть борется за выход и
распространение. Поезд шипит над рельсами, с щеки Трис падает слеза, и город исчезает в
темноте.
Глава 11. ТРИС.
ПОЕЗД ЗАМЕДЛЯЕТСЯ когда мы приближаемся в к забору, это сигнал от машиниста,
что скоро нужно будет сходить. Мы с Тобиасом сидим в дверном проѐме вагона, пока тот
лениво тащится по путям. Он обнимает меня и прижимается носом к моим волосам, делая
вдох. Я смотрю на него, на его ключицу, выглядывающую из под футболки, на робкий
изгиб его губ, и я чувствую, как на душе становится теплее.
- Что ты думаешь об этом? - спросил он мне на ухо.
Я вся во внимании. Смотрю на него всѐ время, но не как сейчас - словно он поймал меня
на чѐм-то смущающем. - Ничего! Почему?
- Да так, просто. Он притягивает меня ближе, и кладѐт мою голову себе на плечо, глубоко
вдыхая прохладный воздух. По-прежнему пахнет летом, травой, поджаривающейся в
лучах солнца.
- Похоже, что мы приближаемся к забору,- говорю я.
Мне так кажется, поскольку здания исчезли, оставив нас посреди полей и ритмичного
мерцания солнечных лучей. Позади меня, у другой двери сидит Калеб, обхватив руками
колени. Его взгляд встречается с моим в самый неудобный момент, и мне охота закричать
на самую тѐмную сторону его души, чтобы он наконец меня услышал, и осознал, что
сделал со мной. Но вместо этого я просто задерживаю на нем взгляд, пока он не
выдерживает и не отворачивается.
Я встаю, держась за поручень, чтобы сохранить равновесие, Тобиас и Калеб делают тоже
самое. По началу Калеб пытается встать позади нас, но Тобиас толкает его вперѐд, прямо
к краю вагона.
- Ты первый. По моей команде! - сказал он.
- И...иди!
Он подталкивает Калеба, достаточно, чтобы вытолкнуть его из вагона, и мой брат
исчезает. Затем прыгает сам, оставляя меня одну в поезде.
Глупо скучать по вещам, когда так много людей, по которым стоило бы, но я уже скучаю
по этому поезду, и куче других, возивших меня по городу, моему городу, как только я
стала достаточно храброй, чтобы ездить на них. Я провожу рукой по стене вагона, только
раз, затем прыгаю. Поезд катится так медленно, что я не удерживаюсь на ногах и падаю, было привычнее выпрыгивать на ходу.
Сухая трава царапает ладони, и я поднимаюсь на ноги, вглядываясь в темноту в поисках
Тобиаса и Калеба.
Перед тем, как найти их, я слышу Кристину.
- Трис!
Они с Юраем идут ко мне. Хейс держит фонарь, он выглядит куда более осторожным чем
днѐм, что несомненно хороший знак. Позади них ещѐ больше фонарей, и больше голосов.