- Твой брат справился?-Спрашивает Юрайа.
- Ага. Наконец-то вижу Тобиаса, он держит Калеба за руку и движутся к нам.
31
- Интересно, почему такому Эрудиту как ты это не пришло в голову, говорит Тобиас, но
обставить меня у тебя не выйдет.
- Он прав,- говорит Юрай. - Четыре быстрый. Не лучше меня, но всяко быстрее такого
ботана как ты.
Кристина засмеялась. - Что?
- Ботан. Юрай трогает свой нос. - Это игра слов. Всезнайка, Эрудит . . . допѐрли? Вроде
как Стифф.
- У Бесстрашных самый странный сленг. Лохи, ботаны . . . а какой термин для Искренних?
- Ах да, конечно. ухмыляется Юрай. –Придурки.
Кристина толкает Юрая так, что он роняет фонарь. Тобиас, смеясь, ведѐт нас к другим
членам группы, стоящим в паре метров от нас. Тори машет фонариком в небо, чтобы
привлечь внимание, а затем говорит,
- Итак, Джоанна и несколько фургонов в десяти минутах ходьбы отсюда, так что пора
браться за дело. И если хоть слово от вас услышу, получите. Помните, мы ещѐ не
выбрались.
Мы идѐм близко друг к другу, словно завязанные шнурки. Тори идѐт в метре впереди нас, а со спины, в темноте она похожа на Эвелин, еѐ конечности такие худые и жилистые, плечи расправлены, уверенна она знает, насколько устрашающе выглядит. В свете фонаря
легко различима татуировка ястреба позади еѐ шеи, первое о чѐм я говорила с ней, когда
она проводила мой тест на способности.
Она говорила, это символ страха, который ей пришлось преодолеть, страха темноты.
Интересно, испытывает-ли она его сейчас, наверное ей было трудно встретиться с ним.
Что если страхи никуда не уходят, просто теряют свою власть над нами. Она уходит
дальше от нас с каждой минутой, словно бежит а не идѐт. Она жаждет выбраться отсюда, из места, где был убит еѐ брат, где ей преградила дорогу женщина - афракционер, которой
не должно было быть в живых.
Она далеко впереди нас, когда раздаются выстрелы, я вижу как падает еѐ фонарь, не еѐ
тело.
- Разделиться, голос Тобиаса прорывается сквозь плач нашего хаоса.
- Беги!
Я ищу в темноте его руку, но не нахожу. Хватаю пистолет, который дал мне Юрайа перед
уходом, и держу перед собой, стараясь не обращать внимания на то, как сжимается моѐ
горло. Я не могу бежать в темноте. Нужен свет. Я бегу по направлению к телу Тори, еѐ
фонарю.
Я слышу, но не осознаю выстрелов, криков, топота бегущих ног. Слышу, но не осознаю
своего сердцебиения. Я падаю рядом с фонарѐм, который она выронила, и подбираю его, предполагая, что схвачу его и побегу дальше, но в его свечении я вижу еѐ лицо. Оно
блестит о пота, еѐ глаза закатились за глазницы, словно она ищет что-то, но слишком
устала, чтобы найти.
Одна пуля попала ей в живот, ещѐ одна в грудь. Она не сможет этого пережить. Я может, и злюсь на неѐ за драку со мной в лаборатории Джанин, но она все ещѐ Тори, женщина, охранявшая секрет моего отклонения. Горло сжимается, когда я вспоминаю, как шла за
ней в комнату тестов, взгляд падает на еѐ татуировку-ястреба.
Еѐ глаза движутся в моѐм направлении и останавливаются на мне. Она морщит брови, но
не говорит.
Я обхватываю фонарь большим пальцем и тянусь к ней, чтобы взять еѐ мокрую от пота
руку. Слышу, кто-то приближается, я поднимаю фонарь и пистолет в том же направлении.
Луч ударяет в женщину с браслетом Афракционеров, она целится мне в голову. Я
стреляю, сжимая зубы, так сильно, что они скрепят.
Пуля попадает ей в живот и она кричит, стреляя куда попало.
32
Я смотрю на Тори, еѐ глаза закрыты, она не двигается. Светя фонарѐм на землю перед
собой, я убегаю от неѐ, и женщины, которую только что подстрелила. Мои ноги болят, лѐгкие горят. Не знаю, куда я направляюсь, убегаю ли я от опасности или бегу к ней, но
продолжаю бежать столько, сколько смогу.
Наконец я вижу свет впереди. Поначалу мне кажется это другой фонарь, но по мере того, как я приближаюсь к нему, он оказывается больше и неподвижнее, чем фонарь – это
фары. Я слышу шум двигателя, и прячусь в высокой траве, выключая фонарь и держа
оружие на готове.
Фургон останавливается, и я слышу голос:
- Тори?
Похоже на Кристину. Фургон красного цвета, покрытый ржавчиной, транспорт
Дружелюбных. Я встаю, освещая фонарѐм своѐ лицо, чтобы она могла меня видеть.
Фургон стоит в нескольких метрах впереди меня, и Кристина освобождает пассажирское
сидение, обхватывая меня руками. Я прокручиваю всѐ ещѐ раз в голове, как падает тело
Тори, как женщина Афракционер хватается за живот.
Не сходится. Не похоже на правду.
- Спасибо,боже, сказала Кристина. -Садись. Мы идем искать Тори.
- Тори мертва, говорю я прямо, и слово "мертва" делает это правдой для меня. Я вытираю
слезы на щеках нижней стороной ладони, пытаясь контролировать дрожащее дыхание. - Я
застрелила женщину, убившую еѐ.
- Что? с яростью произносит Джоанна. Она перегибается через водительское сидение. -
Что ты сказала?
- Тори больше нет, говорю я. - Я всѐ видела своими глазами.
Выражение лица Джоанны скрыто за еѐ волосами. Она тяжело выдыхает.
- Ну, тогда попробуем найти остальных.
Я залезаю в фургон. Двигатель рычит когда Джоанна давит на газ, нас трясѐт на траве, пока мы едем искать остальных.
- Ты видела кого-нибудь из них? говорю я.
- Нескольких. Кару, Юрайа. Джоанна мотает головой. - Больше никого.
Я хватаюсь за дверную ручку и с силой сжимаю еѐ. Нужно было лучше искать Тобиаса.
если бы я не остановилась рядом с Тори . . .
- Что если Тобиас не выбрался?
- С ними всѐ хорошо, я уверенна, говорит Джоанна. - Твой парень умеет за себя постоять.
Я киваю, не уверенно. Тобиас может о себе позаботиться, но в такой заварухе выжить
можно было только волею случая. Неважно как хорошо ты подготовлен, если нет места
где пули не смогут достать тебя, или как, стреляя в темноту попасть в того, кого ты не
видишь. Это просто удача, или предвидение, смотря, во что ты веришь. И я не знаю -
некогда не знала - во что точно я верю.
Он в порядке, он в порядке, он в порядке.
С Тобиасом всѐ хорошо.
Мои руки трясутся, и Кристина сжимает моѐ колено. Джоанна везѐт нас к месту встречи, где она видела Юрая и Кару. Я слежу, как стрелка спидометра поднимается, затем
останавливается на 75. Мы толкаем, друг друга в кабине, и подпрыгиваем, двигаясь по
неровной поверхности.
- Вон там! Показывает Кристина. Клочок света впереди нас, некоторые как фонари, некоторые круглые, как фары.
Мы подъезжаем ближе, и я вижу его. Тобиас сидит на капоте другого грузовика, его рука
испачкана кровью. Кара стоит прямо перед ним с аптечкой. Калеб с Питером сидят на
траве в нескольких метрах от них. Перед тем как Джоанна полностью останавливает
фургон, я открываю дверь, выпрыгиваю и бегу к нему.
33
Тобиас встаѐт, игнорируя приказы Кары и мы сталкиваемся, его раненная рука обнимает
меня, и он поднимает меня вверх. Его спина мокрая от пота, и когда он целует меня, его
губы солѐные.
Все натянутые струны внутри меня мгновенно расслабляются. Я чувствую, всего на
секунду, словно я сделана заново.
Он в порядке. Мы выбрались из города.
Он в порядке.
Глава 12. ТОБИАС.
МОЯ РУКА ПУЛЬСИРУЕТ от пулевого ранения словно второе сердцебиение. Костяшки
пальцев Трис трутся об мои, когда она поднимает свою руку и указывает что-то справа от
нас: кучку низких и длинных зданий, залитых светом голубых аварийных ламп.
- Что это? - спрашивает Трис. - Ещѐ одни теплицы, говорит Джоанна. - Им не требуется