Насмешливая улыбка Эвелин изгибается так, будто она съела нечто неприятное. Она
приближается к моему лицу, и я впервые вижу сколько ей лет.
Я замечаю морщины вокруг еѐ глаз и рта, нездоровую бледность, которая досталась ей за
годы недоедания. Тем не менее, она привлекательна, как и еѐ сын. Близость истощения не
смогла забрать это.
- Я делаю кое-что. Я создаю новый мир, - произносит она, еѐ голос становиться таким
тихим, что я едва слышу. — Я была Отреченной. Я знаю намного больше, чем ты, Беатрис
Приор. Я не знаю, как тебе это сойдет с рук, но я обещаю тебе, что ты не будешь иметь
места в моѐм новом мире, в особенности рядом с моим сыном.
Я слегка улыбаюсь. Я не должна, но под действием той тяжести, что бежит по моим
венам, жесты и эмоции сдерживать труднее, чем слова. Она верит, что Тобиас
принадлежит ей. Она не знает правды, не знает, что он принадлежит самому себе.
Эвелин выпрямилась и скрестила руки на груди. — Сыворотка правды показала, что ты
может быть и дурочка, но ты точно не предатель. Ты можешь идти.
— А что насчет моих друзей? — спрашиваю я вяло. — Кристина, Кара. Они не делали
ничего плохого. — Скоро мы поговорим с ними, — отвечает Эвелин
Я стою, хотя чувствую слабость и головокружение после сыворотки. Комната полна
людей, стоящих плечом к плечу, и я не могу найти выход пару долгих секунд, пока кто-то
не берѐт меня за руку, парень с тѐмной кожей и дикой улыбкой - Юрайа. Он доводит меня
до двери. Все начинают разговаривать.
Юрай ведет меня по коридору к лифту. Дверь лифта открывается сразу, как только он
касается кнопки и я следую за ним, я по-прежнему плохо держусь на ногах. Когда двери
закрываются, я говорю. — Как думаешь, рассказ о беспорядке и о троне было слишком?
- Нет. Она ожидала, что ты будешь импульсивной. Она могла бы заподозрить что-нибудь, если бы ты вела себя иначе.
Я чувствую, как всѐ внутри меня вибрирует энергией, в ожидании того, что значит
достичь чего-то. Я свободна. Мы намерены найти выход из города. Больше никакого
5
ожидания, расхаживания перед камерой, попыток получить ответы, которые я всѐ равно
не узнаю от охранников.
Этим утром они сказали мне пару слов о новых приказах афракционеров. Прежние члены
фракций должны держаться ближе к штабу Эрудиции и смешиваться в своеобразные
фракции, не более четырѐх человек в каждом жилище.
Мы также должны меняться одеждой. В результате указа я получила жѐлтую рубашку
Дружелюбных и чѐрные штаны Искренних.
- Хорошо, пойдѐм этим путѐм... - Юрайа выводит меня из лифта. Этаж штаба Эрудиции
полностью сделан из стекла, даже стены. Солнечный свет преломляется через него и
отливает радугой этаж.
Я прикрываю глаза одной рукой и следую за Юрайа в длинную узкую комнату с
кроватями, стоящими по обе стороны. Напротив каждой кровати есть стеклянный кабинет
для одежды и книг, маленький стол.
- Меня приняли в спальню Эрудитов, - говорит Юрайа. - Я уже занял кровати для
Кристины и Кары.
На кровати, рядом с дверью сидят три девушки в красных рубашках - Дружелюбные, полагаю - с левой стороны комнаты более взрослая женщина лежит на одной из кроватей, еѐ очки свисают с одного уха, она, возможно, одна из Эрудитов. Я знаю, что должна
перестать определять к какой фракции принадлежит человек, видя его, но от старой
привычки трудно отказаться.
Юрайа плюхается на одну из кроватей в дальнем углу. Я сажусь на другую кровать рядом
с его, наконец довольная тем, что я свободна.
— Зик говорит, что иногда требуется немного времени, чтобы Афракционеры смогли
снять обвинения,— говорит Юрайя.
На миг я чувствую облегчение - сегодня все, о ком я заботилась выйдут из тюрьмы. Но
потом я вспоминаю, что Калеб остаѐтся здесь, ведь он известный лакей Джанин Мэтьюс, и
афракционеры никогда не отпустят его.
Но я не знаю, как далеко они зайдут, уничтожая след Джанин Мэтьюс, оставшийся в этом
городе.
"Меня это не волнует", - думаю я, но знаю, что это ложь. Он по прежнему мой брат.
- Хорошо, - произношу я. - Спасибо, Юрайа.
Он кивает и прислоняется головой к стене.
-Как ты?- я сказал.
-Я имею ввиду...Линн.
Юрай дружил с Марлен и Линн с тех пор, как я знала их, и теперь они обе мертвы. Я
чувствую, что я могла бы понять , после всего, Я потеряла двух друзей тоже, Ал под
давление посвящения и моделирования, моих собственных опрометчивых поступков. Я не
хочу притворяться и говорить, что наши страдания - одно и то же. С одной стороны, 6
Юрайа знал свои друзей лучше, чем я.
- Я не хочу говорить об этом,— Юрайа качает головой. — Или думать об этом. Я просто
хочу продолжать идти вперед.
- Ладно. Я поняла. Просто... скажи мне, если будет нужна....
— Конечно,— он встает и улыбается.
— Ты в порядке, да?
— Я сказал маме, что зайду к ней сегодня вечером, так что я уже ухожу. О, чуть не забыл
сказать, Четыре сказал, что он хочет встретиться с тобой чуть позже.
Я выпрямляюсь. — Правда? Когда? Где?
— После десяти в Миллениум Парке. На лужайке, — он ухмыляется, — не обольщайся, иначе твоя голова взорвется.
Глава 4. ТОБИАС.
Моя мать всегда сидит на краях вещей : стульев,выступах,столов,как будто она
подозревает ,что ей придется мгновенно бежать.На этот раз это старый стол Джанин в
штаб-квартире Эрудтов,она сидит на краю ,ее пальцы ног сбалансированы на пол , а
позади нее облачный свет светящегося города.Она женщина , мускулы которой вплетены
вокруг костей.
-Я думаю, мы должны поговорить о твоей лояльности,- говорит она, но это не звучит так, как будто она обвиняет меня в чем-то, она просто устала. На мгновение она, кажется, такой изношеной, что я чувствую, что могу видеть сквозь нее, но потом она
выпрямляется, и ощущение исчезает.
-В конце концов, именно ты помог Трис и показал видео,- говорит она.- Никто не знает
этого, но я знаю.
-Послушай,- я наклоняюсь вперед чтобы положить локти себе на колени.- Я не знал что
было в этом файле. Я доверял решениям Трис больше,чем своим собственным.Это все
,что произошло.
Я думал, что сказав своей матери о том, что я расстался с Трис, она станет больше
доверять мне, так оно и оказалось — она стала более доброй, открытой с тех пор, как я
соврал ей.
— Итак, теперь когда ты увидел эти кадры,— говорит Эвелин. — Что ты думаешь? Ты
думаешь, что мы должны покинуть город?
Я знаю, она хочет чтобы я сказал — что не вижу причины в том, чтобы присоединиться к
тому миру — но я не хороший врун, поэтому я рассказываю малую часть всей правды.
-Я боюсь этого,- говорю я.- Я не уверен , что это умно, покинуть город не зная какие
опасности нас там поджидают.
Она на мгновение переводит взгляд на меня, покусывая свою щеку изнутри. Эта привычка
досталась мне от неѐ — я всегда покусывал губы и щеки в ожидании своего отца, который
должен был прийти домой, не зная, какую его версию я увижу: одного из Отречения
,надежного и уважаемого или того,чьи руки били меня.
Я провел своим языком по шрамам от укусов и глотнул,вспоминая как будто это
желчь.Она встала со стола и подошла к окну.