Петр сел с другой стороны от меня и сказал:
— А она действительно сладкая! — и потянулся к моей шее.
Не помню, как вырвалась из их объятий. Но они и не думали догонять меня. Петр переключился на Цыбулькину и стал ласкать ей грудь, она застонала и позвала:
— Ну, давай, иди к нам, Клав. Тебе понравится! Иди же. Я тебя всю обцелу-у-у-ую.
Мне только группового секса не хватало! Я, конечно, читала о нём, но чтобы участвовать самой, это было выше моих сил! Мой новый знакомый не терял времени. Он уже раздевался и готов был овладеть кем угодно на своём пути. Когда он направился в мою сторону, я поняла, что если я сейчас не унесу ноги, меня просто изнасилуют. Это в мои планы не входило. И я с прытью гончей на охоте ринулась к двери. Вслед услышала голос Цыбулькиной:
— Я позвоню! Мы ещё увидимся!
Остатки фразы я услышала уже на лестничной клетке.
В маршрутке я все думала о Цыбулькиной. И о себе. Искала сходство. Почему она сказала, что в нас есть что-то общее? Я не хотела быть на неё похожей. Даже чем-то. В нас больше отличий. Во всяком случае, к женщинам меня не тянет, меня от женского секса тошнит! И от группового, как выяснилось, тоже! Я за моногамную любовь! Если Цыбулькиной больше нечем заняться, пусть спит с кем хочет, только меня оставит в покое! (Что-то я разволновалась не на шутку! Спокойно, Ипполит!)
Придя домой, я полностью успокоилась и, уже засыпая, сказала вслух: «Ничегошеньки общего у меня с Цыбулькиной нет и быть не может!» Потом вспомнила ее шикарную фигуру и дополнила: «Ну, может, только фигуры у нас похожи. Чем-то.». И заснула…
Глава IX
Через неделю я решила повторить урок с выбором коньяка. На этот раз я отправилась в большой супермаркет в центре города. Рыбка клюнула почти сразу. Я даже не успела поставить как положено ноги. (Мужики точно здесь пасутся, как козлы на пастбище, в поисках подходящей козочки!)
— Вы ищите коньяк для себя? — спросил мужчина спортивного телосложения и улыбнулся.
Он был очень красивым. Приторно-красивым, и это меня сразу отпугнуло. Как от торта с розочками, которые хочется сгрести на отдельную тарелочку, а ещё лучше в мусорное ведро, так как есть их невозможно — очень сладко. Стоящий передо мной мужчина был «медовым». А мед, как известно, ложками не поешь: сразу начинает тошнить. Но разговор я поддержала:
— Ко мне придут подруги, и мне хочется угостить их чем-нибудь необычным.
— Влечение к выпивке, в отличие от влечения к женщине, со временем может перейти в хроническое состояние, — изрёк новый знакомый и улыбнулся.
— Что? — не поняла я, но почему-то тоже улыбнулась.
— Это не тот коньяк, что вам нужен, — и он взял из моих рук бутылку и поставил на место. Потом с верхней полки достал «именно то, что мне надо» и указал на кассу:
— Пройдёмте.
Я послушно пошла за ним. У кассы он театрально сообщил в никуда:
— Ей нравились только непьющие, а она нравилась только пьяным.
Через мгновение, уже посмотрев на меня, добавил:
— Меня зовут Николай, — и по-мужски протянул мне свою руку. — Позвольте, я заплачу.
— Позволяю.
— Вы доставили мне удовольствие! (Когда это я успела?)
— Чем?
— Тем, что позволили за собой поухаживать.
Когда мы вышли из супермаркета, Николай спросил у меня:
— Как вы относитесь к мексиканской кухне?
— Очень уважаю, — солгала я. (Чтобы её уважать, надо сначала попробовать!)
— Тогда я приглашаю Вас в мексиканский ресторан.
Ресторан «Сауза» находился неподалеку, на улице Московской.
— Это самый лучший ресторан не только в городе, но и в стране, — сообщил мне Николай, открывая дверь и любезно пропуская вперед. (Экспертизу что ли проводил?)
Почти все столики были заняты, но, видимо, Николай тут был завсегдатай, и нас сразу повели в отдельную кабинет для VIP-персон. Официант принес нам меню, но Николай, даже не открыв его, сразу попросил:
— Мне, пожалуйста, «Альбондигас ен сальса де альмендра». (Господи! Как он всё это выговорил, а главное — запомнил!) Только, если можно, подайте с тортильяс. Нет, лучше приготовьте из тортильяса «Кейсадиллас». Ну и «Чеколатль», как всегда. (Передо мной красуется?)
Я листала меню и думала о тортильясе, из которого сделают «Кейсадиллас». Что это за «фрукт», и с чем его едят?!
От этой увлекательной головоломки меня отвлёк Николай:
— А что предпочитаете Вы?
Действительно, а что предпочитаю я? Единственное, что я запомнила в меню, это «Буррито». Я всё равно не знала, что это, но слово произносилось легко, и я, как заправский мексиканец, приняв непринуждённый вид, небрежно произнесла: