Она уже рыдала, и Джим попытался обнять ее. Леона отпрянула от него и рухнула с подавленным видом в кресло.
- Я... Я не хочу больше говорить об этом, - сказала она сквозь слезы. - Я скверно себя чувствую...
Огромным усилием воли она сумела вызвать у себя обморок и, окунаясь в желанный мрак, услышала, как отец отчаянно зовет на помощь дворецкого.
Венчание прошло как продуманный во всех деталях и богато обставленный праздник победы. Она с удовольствием воскресила теперь в памяти свой торжествующий и напряженно-вибрирующий голос, произносящий: "Я, Леона, беру тебя, Генри..."
Во время долгого медового месяца в Европе ей доставляла удовольствие та непринужденность, с которой Генри воспринимал ее уроки. Он был явно покорен ее шармом, утонченным умением одеваться и следить за собой, беспредельной роскошью и тем аристократизмом, который она привнесла в его жизнь. Если она настаивала, чтобы он поменял костюм, ему это доставляло удовольствие, а отнюдь не раздражало. Он быстро осознал, как важно все это было в мире, куда его ввела Леона, насколько лучше и увереннее он мог чувствовать себя, если был соответствующим образом одет и безупречен в своих манерах.
Леона открыла перед ним новую жизнь, в которой не было места прошлому. Или, быть может, это только он так считал. В конце концов, это не имело значения. Важно было то, что со временем новая жизнь должна была так заворожить его, что никакая сила в мире не сбила бы его с ног. Именно этого и добивалась Леона...
И теперь, когда она вспоминала обо всем этом, улыбка самодовольного удовлетворения вдруг заиграла на ее усталом, раздраженном лице.
Только сейчас она услышала густой гудок парохода, донесшийся с реки. Она бросила взгляд на часы, и улыбка ее растворилась бесследно. В тот же момент ожил телефон, заставив ее вздрогнуть.
21.55
Это была Салли.
- Извини, что так нелепо и загадочно говорила с тобой. Я боялась, что муж услышит. Теперь вот нашла предлог выскочить позвонить из автомата.
- Да уж действительно, - сказала Леона, - все это было по меньшей мере странно.
- Ты, наверное, подумаешь, что все это вообще... услышать обо мне через столько лет... Но мне надо было обязательно увидеть Генри сегодня. Он так ужасно обеспокоил меня.
- Обеспокоил? Почему это, хотела бы я знать, ты беспокоишься насчет Генри? Надеюсь, ты помнишь, Салли, что пытаться заговорить меня бесполезно.
- Я ничего не пытаюсь - хочу только помочь. Это может быть очень серьезно, ужасно серьезно для Генри. Объяснить это трудно. Постараюсь сделать это покороче.
- Да уж, пожалуйста, - резко сказала Леона.
- Так вот, Фред, мой муж, работает следователем в окружной прокуратуре...
- Как мило, - пробормотала Леона.
- Недели три назад он показал мне вырезку из газеты, где говорилось про тебя и Генри. Что-то из рубрики "Светская жизнь"...
- Помню.
- И он спросил, не тот ли это Генри Стивенсон, который был когда-то моим поклонником.
- Твоим поклонником? - переспросила Леона. - Ну-ну!
- Я сказала, что это он. Фред засмеялся и сказал: "Да, кто бы мог подумать!" Потом он сунул вырезку в карман. Я спросила, что особенного в том, что его имя напечатано в газете. Он засмеялся и сказал, что это простое совпадение имеет какое-то отношение к делу, которое он расследует.
- К делу?
- Да. Он сказал, что у него нет пока ничего, о чем стоило бы говорить, просто подозрения. Я попробовала выведать у него еще что-нибудь, но он начал подшучивать надо мной, мол, не влюблена ли я до сих пор в Генри.
- Ты, конечно, все это опровергала, - с сарказмом сказала Леона.
- Ну да, конечно, - поспешно подтвердила Салли. - Смешно говорить об этом через столько лет!
- Ну-ну, что же дальше?
- Мы уже заканчивали завтракать к этому времени. Но тут зазвонил телефон. Звонили из прокуратуры, один из подчиненных Фреда. Я слышала, что Фред говорил что-то о Стивенсоне и еще о ком-то, у кого была странная фамилия - Харпутлиан, что-то вроде этого. Фред сказал: "Ладно, так и сделаем. Пусть Харпутлиан займется этим. В четверг, в половине двенадцатого, у разменного автомата Южного парома..."
На мгновенье Салли замолчала, и Леона сердито выпалила:
- Слушай, Салли, все это очень интересно. Но нельзя ли ближе к делу? Может быть, как раз сейчас Генри пытается дозвониться до меня. И в любом случае, какая может быть связь между Генри и всей этой чепухой, которой занимается твой муж?
- Но все это так сложно, и я ничего не должна пропустить, - сказала Салли. - Я бы не стала надоедать тебе, Леона, если бы это не было очень важно.
- Что ж, - вздохнула, сдаваясь, Леона, - итак?
- Я... Я решила проследить за ними.
- Решила - что?
- Проследить за ними. В тот самый четверг. Знаю, в это трудно поверить, все это похоже на безумие, но я была страшно напугана. В конце концов, я знаю Генри почти всю жизнь. Я - гм, в нем всегда было нечто странное. Я пыталась как-то рассказать тебе много лет назад.
Леона нетерпеливо кашлянула.
- В тот день с утра моросил дождь, - продолжала Салли. - Я шла под зонтом, так что он все время закрывал мне лицо. Следить за кем-то, оказывается, совсем нетрудно, особенно когда идет дождь. Я увидела, как Фреда встретили двое: один - Джо Харрис, который всегда с ним работает, а второй - смуглый, плотный, седой мужчина, наверное, тот самый Харпутлиан.
Я подождала поодаль, пока они не смешались с толпой, идущей к парому, потом взяла билет и тоже пошла туда. На пароме было не очень трудно остаться незамеченной, но тем не менее мне пришлось провести почти все время в туалете.
- Прелестно! - фыркнула Леона.
- Ну да, это было лучшее место, чтобы не попасться им на глаза... Так вот, - упрямо продолжала Салли, - сойдя с парома на Стайтен-айленд, они сели на поезд. Я за ними. Не в тот же вагон, конечно...
- Ну еще бы! - откликнулась Леона.
- Я следила, когда они выйдут, и вышла вслед за ними. Дождь все еще шел, никто не обращал на меня никакого внимания. Люди спешили, наверное, чтобы спрятаться от дождя.
- Ты очень наблюдательна.
- Это был прибрежный поселок, ужасно запущенный и пустой, улицы кривые, скверные мостовые, грязь. Дома, большей частью похожие на хибары, а в центре казино под дощатой крышей. Когда они направились к берегу, я подошла к казино и стала наблюдать из-за угла веранды. Оттуда мне все было видно.
- Неужели?! - сказала Леона.
- Правда, правда! - воскликнула Салли. - Я же говорила тебе, что это похоже на безумие.
- Безумие - это мало будет сказать...
- Кроме Фреда и его спутников, на берегу был еще только мальчик, собиравший у кромки воды моллюсков. Человек с седыми волосами, как мне показалось, задержался на мгновенье и посмотрел на него, а мальчик едва заметно кивнул головой на что-то вдали. Потом он снова принялся копать песок, а мужчины подошли к закусочной и скрылись внутри...
Вскипая от возмущения, Леона перебила ее, закричав:
- Ради бога, Салли, зачем ты все это говоришь? Разве нельзя сразу сказать, в чем дело, а не таскать меня по всему острову! Или ты зачем-то специально занимаешь телефон?
- Ты должна выслушать все, - снова сказала Салли. - Думаешь, мне нравится торчать в этой душной будке? Владелец лавки все время на меня смотрит, он сердится, потому что пора закрываться...
Ну вот, - продолжала она, - я простояла под дождем около часа, и ничего не произошло. Я уже было начала думать, что сваляла дурака, предприняв эту поездку, как вдруг увидела нечто необычное. Мальчик, копавший моллюсков, вдруг вытянул руки, будто зевал. Вскоре после этого я услышала звук мотора, а потом показалась и лодка. Она направлялась к полуразрушенной верфи, рядом с самым жутким домом в поселке.