– Ох, господин, простите нас, – затараторила она, всплескивая полными руками. – Все столы заняты, и…
– Пусть проваливают, – сказал эльф.
– Что? – девушка растерянно заморгала.
– Я не хочу, чтобы эти уроды сидели со мной, – раздельно проговорил Головешка. – Понимаешь? Пусть поищут себе место среди тех псов, что дерутся за кости под столами.
– Ты сумасшедший? – спросил самый высокий из троих, блондин с холодными голубыми глазами.
– А какая разница? – пожал широкими плечами второй, рыжий, как пламя костра. – Выкинем его, и вся недолга.
Третий не стал тратить время на слова, он просто ударил Головешку в ухо.
Если бы эльф не ждал именно такой атаки, его бы снесло со стула и шарахнуло о стену. А так он пригнулся, так что кулак лишь зацепил капюшон, и врезал в ответ, целясь противнику в живот.
Попал, и один из обладателей кожаных курток согнулся, утробно кашляя.
Рыжий и голубоглазый двинулись вперед, но Головешка уже вскочил на столешницу. Пнул в голову того, что подходил справа, но промахнулся, только задел светлые волосы, с трудом удержал равновесие.
А в следующий момент его так дернули за лодыжку, что земля вылетела из-под ног эльфа. Перед глазами мелькнул потолок, и он спиной хрястнулся о стол. На пол полетели осколки кувшина.
– Ну все, ты труп! – рявкнул, судя по голосу, рыжий, и тут же тон его изменился: – Кто это?..
Головешка сообразил, что в пылу драки с него слетел капюшон.
От удара голова зазвенела, точно пустой котел, по которому врезали поварешкой. Попытался перекатиться вбок, но его держали крепко, и от нового тычка хрустнули ребра, боль отдалась в спину.
– Во имя Тайны Воскрешения, остановитесь! – рявкнул кто-то так мощно, что под потолком колыхнулось тележное колесо, усаженное свечными огарками. – Немедленно!
– Да кто ты такой?.. – начал было голубоглазый, разворачиваясь. – Да ты…
– Это заблудшее дитя Света находится под моей опекой! – прогромыхали совсем рядом, так что башка Головешки зазвенела вновь.
Решив проморгаться, тот обнаружил, что глаза заливает непонятно откуда взявшаяся кровь. Сумев поднять руку и вытерев лицо, увидел, что раскатистый бас принадлежит тому самому могучему храмовнику, что отважно сражался со свиной ногой.
Величественный и грозный в своей рясе, с пылающими глазами и воинственно торчащей бородой, он вздымал над головой символ веры в жертву Тенсеса – вырезанную из дерева свечу, символическое изображение «искры», истинной сущности любого разумного существа.
И кончик ее светился белым огнем.
В «Канийской доблести» царила тишина, посетители хлопали глазами, наслаждаясь бесплатным развлечением.
– Я повторяю! – взревел служитель церкви. – Это дитя Света под моей опекой! Повелеваю вам оставить его в покое, иначе рискуете вы тем, что я вынужден буду обратить против вас всю мощь той силы, что дарована мне вышней силой…
– Потише, дядя, – сказал Головешка. – У меня от твоих воплей голова болит.
– А ты заткнись, исчадие! – рыкнул храмовник.
– Ладно, пошли, парни, – сказал рыжий, бросив на эльфа полный ненависти взгляд. – Встретимся если еще, вот тогда…
– Как пошли? – выдавил тот, которому досталось в живот. – Да я его!
– Уходим, – голубоглазый ухватил товарища за плечи, фактически потащил к двери. – Поужинаем в другом месте.
Храмовник опустил свечу, протянул руку и с такой легкостью сдернул Головешку со стола, будто тот вообще ничего не весил. Эльф покачнулся, но устоял, на пол шлепнулось блюдо с раздавленными в лепешку остатками жареной рыбы.
– Он за все заплатит, и за беспокойство тоже, – пообещал служитель церкви, обращаясь к служанке, что стояла, открыв рот и выпучив глаза, и к тощему мужику в фартуке, что выскочил из ведущей на кухню двери. – Но сначала мы с ним побеседуем! По душам!
Головешка хотел было намекнуть храмовнику, что тот много берет на себя, но ему не дали шанса даже открыть рот. Могучая пятерня вцепилась в рукав и поволокла за собой – в дальний конец зала, туда, где пряталась лестница, ведущая на второй этаж, к комнатам для постояльцев.
Под ногами заскрипели ступеньки, громыхнули одна за другой две двери, и они очутились в просторной, но скудно обставленной комнате – два больших сундука, две кровати, колченогий стол, три табуретки, бадья для умывания, а на стене дешевая икона с изображением изможденного старика в рясе, державшего в ладонях крошечный шарик света.
Похоже, это был Великий Маг Тенсес.
– Меня зовут Велигор, – мрачно сказал храмовник, усаживаясь на одну из кроватей. – Твое имя мне неведомо, но я знаю, что ты тот, кто должен отправиться со мной на Святую Землю.