Я медленно кивнул.
— Ты точно не маг?
— Нет. Проверяли много раз. Во мне нет никакой магии, я просто воин. И больше ничего.
— Это… необычно, — он замолчал на несколько мгновений, словно вспоминая все неординарные случаи в своей жизни. — Ты как?
— Нормально.
— Надо возвращаться.
Мы оба посмотрели вниз, на копошащихся в слизи термитов. И хотя мы и сами были вымокшими в этой же жиже до нитки, слезать не хотелось ни мне, ни ему.
— Я должен пройти еще немного вперед.
Шпагин внимательно посмотрел на меня.
— У тебя есть приказ, о котором я не знаю?
— Скорее, просьба, — откликнулся я и честно рассказал ему все от начала до конца про поиски потомков Великого орка.
Командир Ястребов слушал, не перебивая, а затем, когда я закончил, заявил без обиняков:
— Да ты в край обнаглел. Ты вообще соображаешь, чем это может обернуться для Империи?
— Да.
— И все равно считаешь, что прав?
— Нет.
— Ты своеобразен, — хмыкнул Шпагин. — Зачем тебе все это? Проблемы орков — не твоя печаль. Я не буду читать тебе нотации, я просто хочу понять, что тобой движет.
— Во-первых, я обещал.
— И теперь ты заложник своего слова? Достойно. А во-вторых?
— А во-вторых… Я уже по уши вляпался в это дело, и должен довести его до конца. Тут, всего через пару коридоров, последний потомок Великого орка, возможно он мертв и Империи нечего опасаться… А может и жив, и орки имеют право знать об этом! Я понимаю, какую ношу взвалил на себя, но я начал эту канитель с поисками, я ее и закончу. Все должно разрешиться. Так или иначе.
— Не любишь отступать, значит… Да, брат мне говорил, что ты упрямый баран.
Я удивленно посмотрел на командира Ястребов.
— Полковник Хранителей, Семен Шпагин, он был с вами на Больших Учениях. Не помнишь его? А вот он тебя запомнил.
— Нет, я помню, просто я… как-то не связал вас между собой.
— У Семена глаз наметанный, так что с тобой я был заочно знаком еще до того, как мы встретились на дне Мертвого моря.
— Зачем?
— Затем, что все Ястребы Яскера когда-то начинали с ИВО, становились Хранителями, затем проходили горячие точки, набирались опыта, делали все, чтобы быть лучшими в своем деле. У тебя хорошие шансы пройти этот путь… если ты, конечно, не умрешь по дороге.
— Буду стараться, — буркнул я, сам уже не особо веря в свою долгую жизнь.
— Я бы тебя взял, хоть иногда ты и тупишь, как канийский валенок, — с этими словами Шпагин резко поднялся и, потянувшись, спрыгнул вниз — брызги из-под его ног полетели во все стороны. Термиты на его спуск никак не отреагировали. — Мы могли бы вернуться за подкреплением, но никто не позволит тебе выдвинуться сюда с целым рейдом и искать Черепа.
Я кивнул, соглашаясь.
— К тому же, Кведыш считает, что дело было не только в Мачехе, а раз так, опасность все еще сохраняется и самый лучший вариант — сровнять лабораторию с землей ко всем демонам… — Шпагин задумался на мгновение, а потом медленно произнес. — Сделаем так. Я дойду с тобой до того места, где должен был проводиться опыт с Черепом. Но если его там не окажется…
— То мы вернемся назад.
Командир Ястребов посмотрел на меня снизу вверх, прищурив глаза.
— Я буду считать, что выполнил свое обязательство перед орками, — пожал плечами я и тоже спрыгнул вниз. — Большего мне и не требуется.
Когда мы покидали это место, я снова бросил взгляд на тела ученых и неуверенно произнес:
— Может кто-то еще жив?
— Оставь, там спасать уже некого, — подтолкнул меня к выходу Шпагин. — Надо поторопиться. Если не вернемся вскоре, то наверху решат, что мы погибли, и взорвут тут все вместе с нами.
Звучало достаточно веско и я ускорил шаг.
Тени, про которые говорил Кведыш, и которые я уже видел на дне Мертвого моря, поджидали нас за следующим же поворотом. Они не представляли серьезной угрозы, исчезая от взмаха меча, но все же нервировали. А в следующем коридоре мы заметили блуждающие огоньки. «Проклятые искры» мягко плавали в воздухе, тускло отсвечивая чуть голубоватым светом, и вызывали в груди какое-то щемящее, болезненное чувство. Это были чьи-то неприкаянные души, которые не могли найти своих тел из-за подавления магии Света. Их хозяева уже не смогут воскреснуть. Я старался идти, не задевая их, словно мог поранить. Наверное, это было глупо, но я заметил, что и Шпагин огибает огоньки, чтоб не потревожить их.
— Никогда не глумись над Искрами, даже если то были твои враги, — вдруг сказал он. — Все мысли и поступки остаются в головах. А Искра — это свет и чистота в своем первозданном виде, нет страшней греха, чем осквернить ее.