Виктор впился глазами в показания консоли и через несколько секунд ответил:
– Мы на Земле… Только… Только… В другом времени.
– Я не слышала про такую планету, – испуганно пискнула девочка. – Я домой хочу.
– Это и есть дом, – улыбнулся Алексич. – Это планета людей.
– Я чувствую незнакомый мне мощный источник энергии, – подал голос, свернувшийся в ногах у Иланы, Мекатл.
Только сейчас Виктор обратил внимание, что изумрудные глаза дракона испускают синеватое свечение. Догадавшись в чем дело, он запустил сканирование окрестностей. Через несколько минут его сердце радостно забилось, когда консоль вывела координаты местонахождения необходимого ему объекта.
– Неужели я ее нашел? – прошептал Алексич и направил корабль к искомой точке.
Через несколько секунд полета полотно дремучего леса сменилось на пейзаж огромного, перерезанного артерией небольшой речушки пополам, желтого поля, на окраине которого примостилось трехэтажное каменное строение, возле которого копошилось несколько десятков людей. По показаниям сканера источник находился недалеко от кромки леса, на небольшом островке посреди речки.
Поначалу Виктор хотел посадить корабль прямо на островке, но параметры «Калоши» намного превосходили площадь суши, поэтому он опустил корабль в лесу на огромной просеке расположенной в километре от своей цели.
– Ждите меня здесь и никуда из корабля не выходите, – бросил он на ходу девочке и мирофеасцу, прихватив с собой, на всякий случай, аджагаву.
Когда шлюз корабля открылся, ему в голову ударил, давно забытый, дурманящий запах лесных трав. Несколько раз глубоко вдохнув, Виктор активировал на поясе индивидуальный силовой барьер и поспешил к видневшемуся сквозь деревья просвету.
Выскочив из леса и в несколько гребков преодолев речушку, Алексич выбрался на берег и застыл…
Посреди островка высился огромный дуб, в тени которого лежали расстеленные скатерти со всевозможными яствами. Возле них суетился плюгавый мужичонка в лаптях, холщовых синих штанах и заплатанной белой рубахе. Ему помогала девочка лет пяти в красном сарафане с огромной косой до пояса. Она первая увидела Алексича и от испуга выронила из рук на землю каравай хлеба.
– Дура криворукая, – выругался мужичок и, подняв глаза на Алексича, застыл с открытым ртом.
– Настет! – что есть мочи крикнул Виктор.
– А…а…а… – закричал мужичок и кинулся через рожь в сторону каменного строения.
– Родион, постой, – услышал у себя за спиной, сопровождаемый звоном металла, знакомый голос Алексич.
Мужичок на секунду остановился и, обернувшись, еще шире открыл рот.
Крик его прервался, а портки поменяли цвет.
– Аринка, беги, – крикнул мужик и задал стрекача.
Догадываясь, кто у него за спиной, Виктор обернулся…
Перед ним, широко раскрыв пасть и высунув наружу язык, сидел Падлантает.
Кот сильно отощал. Его когда-то лоснящаяся шерсть теперь висела жалкими клоками, а по бокам просматривались ребра.
– Я так тебя рад видеть, – заговорил на ошейнике дамару кота. – Что стал? Может, снимешь с меня эту железку?
Только сейчас Алексич рассмотрел, что кот прикован задней правой лапой к цепи, обвязанной вокруг ствола дуба. Он снял с пояса аджагаву и выстрелом рассек цепь в метре от лапы Падлатаета.
Освобожденный кот встал на задние лапы и, положив передние лапы Виктору на плечи, лизнул его вонючим языком в лицо. Затем подбежал, к разглядывавшей во все глаза Алексича, девочке и лизнул ее в лицо тоже.
– Скажешь отцу и барину, что из леса вышел цыган и меня украл, – сказал кот девочке.
Та утвердительно кивнула головой и тихонечко заплакала. Кот лизнул девочку еще раз и прыгнул к скатерти с едой.
– Что стал? – повернулся Падлантает к Виктору. – У Осипа Ганнибала людишек много, а шальных тем более. Сейчас набегут – мало не покажется. Бери жратву и бежим.
– Чего бежать? – в расстроенных чувствах из-за того, что вместо Настет он нашел кота, спросил Алексич.
– Ты когда-нибудь цепом по голове получал? – ощерился кот. – Нет? А я получал. Это очень больно. Заворачивай скатерть и побежали.
Видя, что Виктор находится в ступоре, Падлантает схватил в зубы с середины стола копченого поросенка и в три укуса его проглотил, отчего его и так вялые усы намокли от жира и плотно прилипли к нижней челюсти. Затем он схватил огромный окорок и вопросительно уставился на Алексича.
Выйдя из прострации, Виктор свернул за концы ближайшую к нему скатерть с едой, отчего фаянсовые тарелки пронзительно звякнули об серебряные вилки, и завязал края на узел. Пока он это делал, кот сожрал окорок и успел перепрыгнуть на другую сторону речушки.