Феофан не был первым, кого Аида полюбила. Более того, она его возненавидела, сначала. Уже много позже пришло простое понимание, что вампирэлла больше потеряет, с его кончиной, чем приобретет. И конечно же, осознала этот факт девушка едва не лишившись третьего в наследовании трона. Феофан не задумывался, как будущий император, и все свои силы вкладывал в изучение воинской науки. Он мечтал стать щитом своего дома, и верным соратником братьям. Но, не сложилось...
А сложилось, как сложилось... очередная война. И его смертельные раны. Вампиру удалось бежать только на одной упертости. Отдавать себя в лапы человеческим некромантам, породившим умертвия, ему уж очень не хотелось. Оторвался...
Аида не знает до сих пор всех подробностей того, как уже почти труп оказался в ее зоне ответственности. Дальний дозорный нашел истерзанное тело представителя императорского рода. Вот в тот момент, глядя на умирающего, Аида ощутила, что не желала бы ему смерти.
Все остальное было просто. Спасение вампира, его лечение и отправка в столицу. Бои, пленение Аиды и побег от людей. Ее почти казнь, попав уже в лапы оборотней. И снова побег. Многое случилось за пару следующих лет. А затем новая встреча с будущим супругом.
С того бала, куда остатки ее, уже сотни, пригласили за наградой, они больше не расставались. Точнее расставались, конечно, но уже будучи супругами перед Рактамом. Теперь Аиде все казалось простым. За ее спиной всегда была незримая, но сильная и постоянная поддержка супруга. Этот вампир никогда не унижал ее, был вежлив и предупредителен. Был тем, на кого она всегда могла опереться и знать, что верный друг рядом.
Эта их связь, должно быть, была больше, чем просто любовь. Глубже и чище. Поддержка, опора, дружба! Феофан стал тем, без кого Аида себя не мыслила полноценной, он должен был быть, так же, как и она для него, впрочем.
Нелепо, но она не помнила почему Богиня выбрала именно их. Помнила только вымораживающую боль во всем теле, и как супруг рухнул, хрипя, рядом с ней. Пришла в себя уже новой, снова... Только теперь ее магических и физических сил должно было хватить на то, чтобы дать жизнь новому Рожденному. Вся прошлая династия этих существ была перебита, за что стоит сказать «спасибо» мерзким людишкам. И вот, они - новый шанс, очередной...
Рождение Николаса почти убило Аиду и Феофана, ведь никто не знает, что «человеческие» роды выпивают мать, а после ребенок должен испить крови. Предполагалось, что Аида умрет в день рождения сына. Об этом знала Богиня, знала и Аида, поэтому-то жила последние месяцы, упиваясь жизнью, как только могла.
Аида каркнула, вспомнив, как во дворец прибыли сразу трое Старейших, даже ее дед, чтобы помочь родиться будущему правителю. По заветам Богини, после того, как ребенок родится, Аиде перерезали бы горло, отдавая всю ее кровь новой жизни. И даже этого могло бы не хватить. В летописях были истории о том, что даже этой жертвы порой не хватало - и Рожденный погибал, уничтоженный собственной второй ипостасью.
Императрица больше всего боялась, что ее смерти не хватит для ее сына. Она сама упросила Старейших, чтобы супругу не сообщали все тонкости ритуала. Не хотелось ей видеть страх в глазах мужа вместе с надеждой. Ведь он не мог любить ее больше, чем ребенка! Не мог, а значит, терзался бы между страхом и надеждой на ее смерть. А ей не хотелось этого. Она лишь наслаждалась любовью супруга в месяцы ожидания. А потом, ощущая, что этот момент уже скоро, сама отправила любимого из столицы.
Сначала все было именно так, как и хранили хроники. Малыш стал пить ее магию за несколько дней до рождения. Потом боль, которая не показалась императрице такой уж и страшной... А вот потом...
Потом все пошло не так, как полагалось.
Феофан ворвался в покои - и своим указом выбрал супругу. Это означало переворот. По своим же законам Старейшие не пойдут против воли императора, поэтому отступили без боя. Аида не понимала смысла поступка супруга. Ведь ее спасение - убьет их всех. Вампиры не простят смерти Рожденного. И ее, и Феофана казнили бы.
Не понимала она этого ровно до того момента, как он разрезал собственную руку, приложив ее к губам новорожденного мальчика.
- Либо вместе, либо смерть! - улыбнулся он тогда, глядя в распахнутые глаза Аиды.
- Либо вместе, либо смерть, - тихо повторила она слова, которые они уже не раз за эти годы говорили друг другу.
Николас в свой первый день жизни почти убил мать, а затем едва не утянул за грань отца. Но, обошлось...
Они могли бы еще рискнуть, подарив империи еще одного Наследника, но Феофан отказался и отказывается до сих пор.