Почему она оставалась рядом, если имела возможность сбежать? А он-то, дурак, был убежден, что держит ее на цепи, что контролирует совершенно все. А вышло, что волчица могла скрыться в любой момент. Может магия, а может умения чистокровных, но она могла это. И способ, каким она сбегала в лес, Наследника не волновал. Волновало, почему она возвращалась.
Вампир снова умолк и опустил взгляд.
- Не смей молчать, рыцарь. Ты клялся мне в верности! - снова разозлился Николас.
- Она говорила, что из-за вас, мой господин, - проговорил рыцарь.
- Дальше, - приказал Рожденный.
- А дальше, - вмешался Рамук, - она нашла девушку, поговорила с ней. Не знаю... мы не знаем, - поправился вампир, глянул он на Дардана, - что она ей наговорила, но она простила Дарда. А потом еще и его успокоила. Он ведь, идиот, решил, что волчица угрожает его драгоценной Ераи, и бросился. В общем, спустили они оба пар в драке. Она его сделала, - с легкой улыбкой, просто признал Рамук. - Они поговорили. И теперь у нас новый семейник появился.
- Я ей должен, мой господин, - дополнил Дардан. - Меня и Ераю волнует ее судьба. Мы не хотели бы, чтобы за ваше спасение вампиры ответили бы ударом в спину. Не по чести это...
Николас промолчал. Не тронул больше никого. Просто развернулся на пятках и быстрым шагом скрылся в комнатах Евы.
Акт 5 - действие 1 (6.12)
Акт 5
Действие 1
~ Акара. Империя Инедия. Поместье правящей ветви. Гостевое крыло. Наследник ~
Николас замер в центре спальни, прикипев взглядом к девушке. Будто не сбежал от ее больного вида несколько минут назад, будто не провел перед этим несколько часов рядом, удерживая жизнь в ее теле, заставляя ее сердце биться насильно, толкая ее кровь по жилам.
Это было его даром, даром крови, магией, из-за которой вампиров люди причисляют к нежити. Вампы не только питают себя живой кровью, но будучи достаточно старыми, могут ею управлять. А Рожденный способен на подобное почти с рождения.
Стоило увидеть ее в руках лисицы, ощутить аромат свежей крови - и через кожу рванула сила. Впервые удерживая жизнь не вампира, а оборотня. Боль и слезы в ее глазах, словно озерную гладь грозовыми тучами накрыло. И красиво, и пугающе. Пугающе тем, как среагировала магия в теле на ее рану, тем как взбунтовалась внутри ипостась от ее эмоций. И она распознала близость смерти. Зов удерживал ее сознание. Николас уже не раз удерживал так раненных вампиров, пока магия Рожденного и регенерация самого вампа не восстановит плоть. Только в этот раз все пошло иначе, как и всегда, если речь шла о ней.
Зов парализует тело, он не позволяет схлопнуться сознанию, перед тем, как душа покинет тело. Это еще одно предназначение Рожденного - задерживать у самой грани, возвращать к жизни. Николас всегда смотрел в глаза страдающим собратьям, если раненный имелся один. Так было проще, меньше тратиться сил, легче второй ипостаси связать искры второй натуры другого вампира. Хотя, когда речь шла о бое, то любой вампир мог легко, за пару ударов сердца, стать послушной марионеткой в когтях второй натуры, исполняя приказы, как единый организм.
И у этого дара была оборотная сторона, не только сохранять вампиров, несмотря на тяжесть ранений, но и...
Рожденный слишком хорошо усвоил, как быстро и просто его вторая половина убивает вампиров, разрывает на части, если чуть ослабить контроль, или же наоборот, дать волю гневу, страху, любой сильной эмоции. Когда юный вампир только учился подчинять себе все возможности своего тела, погибли многие. В те дни ему казалось, что он видит страх в глазах матери. И именно это заставило молодого Николаса в кратчайшие сроки, за несколько лет, овладеть управлением именно этого дара своей второй ипостаси.
Контроль - вот его гордость. Николас научился изображать гнев, когда это нужно, даже ярость. Научился запугивать окружающих, лишь намеком на потерю этого самого контроля над второй натурой. И иногда, раз в несколько месяцев или лет, он делал вид, что «отпускает» монстра внутри себя. Тогда неугодные умирали, а прочие дрожали в страхе.
И лишь Наставник, мать и отец знали, что все «жертвы» его гнева - это приговоренные. Неугодные императору знатные, заговорщики, преступники. Мерзкая гниль на теле Инедия, которую можно долго пытать и допрашивать, а можно просто убить, потому что сын потерял контроль. Он уже не одно десятилетие смывал позор расы, когда это было нужно.
Его образ, образ Наследника, который еще слишком молод, учится контролю, а потому еще не скоро станет императором, был выгоден всем. На нем во многом держалась власть отца. А у самого Николаса было некое подобие свободы от большей части обязанностей. И всех устраивало именно такое положение дел.