Так что послание от матушки, где императрица требовала быстрого прибытия, не вызвало ничего, кроме раздражения. С земель волков до Инедия, да за несколько часов, это тяжко для любого, даже для старого и опытного мага. Но, и отказать столь нервной просьбе, вампир не мог. У всех свои слабости, его - семья.
Вид императрицы, измученный, усталый от слез и магического напряжения, разозлил Теобальдо, как и любая иная ситуация, где страдали его мать и отец, а не Император и Императрица. И нет, посол не злился на малыша Ники, Рожденный всего лишь молод. Почти отрок, по меркам вампиров. Ему и двух сотен еще не стукнуло. А чего ждать от подростка? Правильно, импульсивности. Что Николас и продемонстрировал, заставив мать спешно искать «оковы» для сына.
Аида так убедительно говорила о том, что беспокоилась о его посольстве, так слушала его, что Теобальдо поверил бы, что ей не плевать на его дела, и жизнь. Поверил, если бы их беседа с Аидой вышла не столь короткой... Их прервали, и все радушие тут же слетело с лица матери, выдавая истину. Дикий, безудержный страх за сына, которого она не только кормила, как прочих своих детей, а и родила.
И без объяснений стало ясно, зачем именно его вызвали так спешно. Императрица, в отличие от Феофана, слишком много времени проводила рядом с Рожденным, и, скорее всего, предчувствовала вспышку его ярости. Теобальдо с укором посмотрел на мать, когда кожу словно обдало морозом, а за окнами ее приемной залы раздались первые крики-стоны боли.
Вот уж чего не мог понять Теобальдо, так это, зачем мать лжет ему? Ну да, любит она Ники больше, чем всех остальных, но зачем лгать ему? Он уже давно не юнец, чтобы ревновать, да и не человек, чтобы затаивать какие-то обиды.
Аида отвела взгляд в сторону, залюбовавшись тяжелыми портьерами.
Теобальдо поднялся с кресла.
В коридоре, как и на лестнице, и во дворе корчились вампиры. Гнев хатала, совершенно бесконтрольный и от того более опасный, пронизывал воздух и, в буквальном смысле, пытал вампиров. Те, что моложе и слабее, уже лежали. Те же, что старше и сильнее, еще терпели, оперевшись о стены и прочие опоры.
Его свита тоже страдала, схватившись за головы. Теобальдо переступал через «своих» вампиров, не задерживаясь и не размышляя. На ногах остался лишь маг, человек из его свиты.
Теобальдо, не замедляя шага, сорвал с шеи один из амулетов-накопителей.
- Поставь барьер, - бросил он тяжелый кулон человеку. Остановиться пришлось лишь у парка, определяя направление.
И в этот момент перед ним вырос вампир в доспехах гвардии Наследника.
- Мой хатал приказал сопроводить вас, - чопорно и спокойно проговорил рыцарь.
- Веди, - кивнул Теобальдо.
Пока они шли к самой дальней части парка, Теобальдо оценивал защиту на рыцарях с новой стороны. Когда Наследник пожелал добавлять в металл собственную кровь, все восприняли это, как блажь сопляка, а оказалось, что мощь Рожденного, в магическом поле, будто обтекает, облаченных в металл вампиров. Да, они тоже ощущают жажду Ники к смертям, но их не ломает от ментального посыла Рожденного.
Низкий каменный дом, больше смахивающий на конюшню с плоской крышей, куда привел его рыцарь, был окружен двойным кольцом вампиров и все они только и ждали приказа на атаку.
Как уже упоминалось, Теобальдо не был трусом, но что-то такое, похожее на страх, проскользнуло холодной змеей по хребту, пока вампир спускался по каменным ступеням.
Основная часть лаборатории была под землей, потому, снаружи дом казался «обрезанным» и нелепым.
Широкий коридор был усеян мелкими каменными осколками. Теобальдо с любопытством осмотрел покореженные металлические опоры, благодаря которым можно было перекрыть доступ в лабораторию. В единственном, сравнительно коротком, коридоре таких «дверей», которые захлопывались простым посылом воли, с толщиной чуть меньше ладони, было три. И кто-то закрыл их все. А кто-то другой настойчиво постучал, три раза. Из-за чего Теобальдо несколько раз приходилось перепрыгивать каменные глыбы. Вампир хорошо помнил, как мать пожелала устроить тут лабораторию по изучению людских ядов и проклятий. Помнил и то, с каким пылом ей доказывали, что этот камень можно будет долбить хоть до следующего тысячелетия. Что ж... одному Рожденному хватило и нескольких минут, а может и того меньше.
Первая зала, она же и основная, когда-то, лаборатория встретила посла тишиной и разрухой. Полной. Столы были перевернуты, как и шкафы, и тумбы. Устланный мрамором пол был полностью скрыт под осколками. Похоже, кто-то педантично разбил все, что можно было бы счесть необходимым для исследований. Вампир с любопытством осматривал остатки лекарской утвари. Даже безобидные жгуты для перевязывания серьезных кровотечений были обращены в пыль силой одного мальчишки. Они так и остались лежать на подносе, только превратились в плотный пепел.