Вторая лаборатория, наоборот, сгорела. Вся. Только тут не воняло гарью или дымом, как было бы, если бы пламя было обычным, а не из магии Хаоса. Серый огонь не дает дыма, не имеет запаха, но плавит столь же быстро, как и превращает все в пепел.
Под сапогом, при очередном шаге, что-то хрустнуло. Теобальдо с удивлением уставился на осколки большой пробирки с каким-то мутным зельем.
Беседа с братом, первая за десять лет, обещала быть занимательной.
Третья зала оказалась совсем маленькой, скорее большой комнатой, где имелся лишь один стол, плотно заставленный стеклянными колбами. За столом, над маленьким огоньком склонилась лисица. Настоящая Яломиште!
Теобальдо так поразился, что замер, и уже хотел задать вопрос, но глухой стук, будто о дерево что-то ударило и едва слышный стон, заставили девушку поднять голову. Она дернулась и побледнела при виде вампира, но все же быстро указала на следующую дверь, подавив вопль. Она так и застыла, указывая одной рукой, а другой - прикрыв рот.
Ладно, он может задать вопросы и позже, поэтому только кивнул и прошел дальше.
Последняя комнатка оказалась совсем мелкой, в сравнении с другими. Обычный кабинет. Стены здесь, в отличие от других залов закрыли деревом с искусной резьбой. Рабочий стол, полки с книгами, кресла, низкий стол, за каким люди пьют напитки, а вампиры переняли их обычай - и подают гостям кровь. И широкий диван, на котором можно и уснуть, если нужно.
Из идиллической картины, на взгляд Теобальдо, выбивались три детали.
Первая, узкий стеллаж, в каких маги всех рас хранят емкости с зельями, травы и артефакты с амулетами. Таких вещей никогда не бывает много, потому шкафы для них всегда делались узкими, почти незаметными. Да и зачаровывалось подобное хранилище, как личная сокровищница. Конкретно в этом шкафчике было странным не столько выломанные дверцы и отломанные ножки, сколько его содержимое. Много, даже слишком много волчьей крови. Несмотря на пробки, Теобальдо отлично чувствовал запах волка. На глаз, больше ста порций крови, каждая на пару глотков.
Вторая деталь, это Прозор, слабый вампир, но гениальнейший ученый. Алхимик, маг и просто личность, близкая отцу. И опять же, в самом Прозоре не было ничего странного. Теобальдо знал, что отец направил именно его для лечения Ники. Только вот, сейчас алхимик и целитель был пришпилен, как бабочка, примерно в полуметре от пола. Булавки заменяли лекарские инструменты.
Третьей деталью был сам Ники. Вампир, с полностью почерневшими глазами, на дне которых тлели алые угли магии крови, «точил», изменившимися когтями, одни из щипцов, срезая с них стружку, как с деревянной чурки.
Ники сидел на столе, свесив одну ногу и болтая сапогом. Он читал какой-то документ, не отрываясь от заточки тонких щипцов. Миг - и очередная «булавка», пролетев рядом, вонзилась чуть выше колена Прозора.
- Ты не хочешь говорить, - констатировал Наследник, и потянулся себе за спину, доставая очередную «булавку».
На этот раз это было тонкое посеребренное лезвие на длинной рукояти. Теобальдо знал, что подобным хорошо делать надрез, доставая наконечники болтов. Серебро сразу же прижигало рану.
Ники лишь раз провел длинным когтем по металлу, и метнул его в глаз Прозору.
Тот забился на стене, замычал, разрывая горло. Теобальдо был уверен, что ученый муж жаждет заорать от дикой боли, но это было бы затруднительно. С кляпом-то во рту...
Теобальдо спокойно прошел до самого большого кресла и устроился в нем, расслабляясь.
- Ну, здравствуй, Ники!
- Приветствую, Тиль! - в тон ему отозвался Наследник, использовав ненавистное прозвище, которое так злит, только таким голосом сказал всего два слова, что Теобальдо испугался бы, (за его рассудок, так точно) если бы этот сопляк не доводил его до бешенства.