- В его возрасте ему уже нечем. Да и незачем, - хмыкнул, сжимающий в руках автомат, сидящий на стуле паренек.
- Ивана Абрамовича больше возбуждает возможность проведения очередного эксперимента, чем наши молодые и юные тела, - поддержал своего напарника второй паренек.
- Когда-нибудь я вам все это припомню, - погрозил им сухоньким кулачком профессор, не отвлекаясь, впрочем, от своего непонятного занятия, - припомню и найду на вас управу!
- Да-да, - лениво протянул, сидящий справа от меня аспирант, - отчисление тут теперь уже явно не катит...
- И что, совсем ничего нельзя поделать? - удивился я, пытаясь сдержать улыбку.
- Почему? - флегматично ответил один из ребят, - в бессознательном состоянии он на это не способен. Вот только, к сожалению, даже после сыворотки ни одно снотворное на эту тварь не действует.
- Дык, дать ему чем-нибудь по башке и всего делов! - не понял их проблемы я.
- Нельзя, - вздохнул его друг, - регенерация-то у него сейчас снижена. Вдруг помрет? Профессор тогда нас самих так по башке приложит, что мама не горюй.
- Но и терпеть такое тоже не дело, - усмехнулся зашедший следом за мной в комнату Семен, - а то так, глядишь, и привыкнете потом друг на дружку смотреть.
- Вот о чем я и говорю, - хмыкнул полковник, отвлекаясь от чтения документов, - гомосятина мне во вверенном подразделении уж точно не нужна. Тем более, что у парней еще вся жизнь впереди.
В это время со стороны возящегося с упырем профессора раздался какой-то тихий противный хруст, и довольный фанатик науки отошел в сторону, сжимая в маленьких медицинских щипчиках какой-то непонятный предмет. После чего внимательно осмотрел его на свет и явно довольный собой, побрел куда-то в сторону дальних столиков с барабанной мешалкой. Вслед ему, щерясь окровавленным ртом, злобно, но молча, глядел пленный упырь.
- Не хотел сдавать феромоны с клыков, - пояснил в ответ на мой ошарашенный взгляд профессор, - пришлось выдирать и собирать с желез так. Очень уж интересный механизм работы у данного вещества.
- Э...
- И как же жаль, что у нас нет нормально биологической лаборатории, чтобы полностью изучить их состав! - чуть не плача продолжил ученый.
- Отдать Алисе и всего делов, - пожал плечами, присутствующий рядом в качестве охраны аспирант.
- Это не то! - гневно вскинул бороденку наш фанатик науки, - чтобы узнать точно, нужен подробнейший анализ, с использованием самой современной...
- О, нет... только не это! - закатил глаза к полотку тот.
- Да ну вас. Только и знаете, что пить пиво, стрелять и деградировать. А о науке тут даже и поговорить не с кем.
- Профессор, а давайте вы будете насиловать его мозг, а не наш, - палец аспиранта указал на примотанного к разделочному столу, убитого жизнью упыря.
- Мозг! - даже причмокнул губами от удовольствия тот, явно прибывая при этом где-то глубоко в своих размышлениях, но тут же пришел в себя и разочарованно вздохнул, - не в наших условиях... Нет нужного оборудования и слишком большие риски...
- Хорошо, что вы зашли, - поняв, что их перепалка может продолжаться бесконечно, полковник отложил бумаги в сторону и взглянул на нас, - перейдем к делу. Мы в дерьме. Причем в полном. Пленная девчонка - пустышка, она ничего не знает, и о ней мы поговорим позже, - кивок в мою сторону, - а вот второй, как вы знаете, оказался весьма большой шишкой.
- Почему? - серьезно спросил Семен, - если он так им важен, то это может стать нашей гарантией.
- Не станет, - покачал головой Митров, - учитывая то, что мы представляем угрозу для всего их вида - убьют нас в любом случае. Разница будет заключаться лишь в том, что для начала они попробуют пойти на любые соглашения, дабы спасти сына своего Главы, но как только они добьются желаемого, за нашу жизнь никто не даст и ломаной монеты. Я уже успел провести предварительный допрос этого молодого человека.
- В самом деле, молодого? - позволил себе улыбку один из аспирантов.
- В самом, - успокоил его полковник, - ему сорок шесть лет. По их меркам это совсем еще ребенок. Так вот. Ни он ни его друзья, а, следовательно, и их клан никогда не слышали про одаренных. В их сообществе вообще запрещены подобные эксперименты над людьми, и это вовсе не из-за большого человеколюбия, как вы понимаете. А если бы об одаренных вдруг стало известно широкой вампирской общественности, то нас, а также всех причастных к этому проекту ликвидировали бы в течении суток не взирая на погоны. Вывод?
- Проектом руководил явно кто-то из местных, - пожал плечами Семен, - и это точно не человек, потому как простой, пусть и высоко сидящей пешке провернуть такое незаметно уж точно бы не удалось. Слишком большие силы и ресурсы были задействованы. Одна только операция на Алтае чего стоит.
- Верно, - одобрительно кивнул Митров, - поэтому отсюда следует, что передать пленных лично мы никому не сможем. При таком варианте все в любом случае закончится нашей смертью. Кто стоял за уничтожением базы и тотальным геноцидом тоже неизвестно. Поэтому единственным рабочим вариантом в данной ситуации, я считаю выход на наше непосредственное руководство.
- А что если это оно нас и решило убрать? - спросил второй аспирант.
- В свете последних событий этот вариант уже выглядит более чем нелепо, - покачал головой полковник, - никто не стал бы так рисковать. Убрать своих всегда проще и тише. А судя по тому шуму, который устроили эти упыри почти месяц назад - работали явно гастролеры. Пусть и хорошо осведомленные обо всем нашем устройстве. И если вначале мы еще сомневались, разумно предполагая худший вариант, то сейчас, после того как мы узнали последние данные... Однако проверить это стоило. Я не могу больше рисковать жизнями своих людей впустую. Выживание в приоритете. Поэтому задача сейчас перед нами стоит только одна - выйти на нашего создателя и сохранить пленных. Только он может обменять их по выгодному курсу и замять это дело. Других вариантов я не вижу.
- А что если попробовать лечь на дно? - хмуро спросил Семен, - да и как ты планируешь их возвращать, если они уже знают о нашем существовании? Думаешь, этот сынок не стукнет тут же своему папаше обо всем, что тут увидел?
- Это ничего нам не даст, кроме небольшого выигрыша во времени. А на счет остального - так другого выхода все равно нет. Остается лишь надеяться на личные связи того, кто нас выращивал и его личные договоренности. Ты же сам понимаешь, что рано или поздно нас найдут. Не свои, так чужие.
- Знать бы еще есть ли у нас эти свои, - покачал головой старый оперативник.
- Как я уже сказал, другого выхода из этой ситуации я не вижу, - раздраженно дернул щекой полковник, - выбор тут небогат: либо рискнуть и иметь хоть какие-то шансы на успех, либо как мясо тупо сидеть и ждать своей смерти. Лично я выбираю первое.
- Тут уже решать за всех не получится, - вздохнул Семен.
- Знаю, - кивнул тот, - именно поэтому, как только ребят приведут в норму, и они смогут ходить - мы устроим совет.
- Выходит... выходит, что нам нужно будет искать выход на кого-то из местных? - подал голос худощавый аспирант, по-прежнему сидящий в кресле и сжимающий в руках свой автомат.
- В точку, - горько усмехнулся полковник, - насколько мы смогли узнать от пленных - главный в России и небольшой части южных государств сейчас некий Александр, - услышав это имя, я вздрогнул, - однако его резиденция находится в Москве. Как, впрочем, и посольство этого клана "хранителей", как они себя называют. И сынок Главы которого сидит сейчас со своей девкой у нас в подвале.
- Я думаю, нам не придется ехать так далеко, - хмыкнул Семен, - после всего того, что тут произошло, количество упырей на квадратный метр в городе теперь резко возросло. Сдавайся любому - не ошибешься. Вот только что если убить нас хотели не чужие враждебные кланы, а это была разборка местных внутренних группировок? Мы ведь в их политике и раскладах ни ухом ни рылом. Узнал, к примеру, местный Голова, что у него под носом подчиненные такой беспредел творят и отправил карательный отряд прикрыть всю эту лавочку. А зачем ему такой геморрой на своей территории? Да и перед иностранными коллегами опять же неудобно - как-никак подобные эксперименты их конвенцией запрещены. Ну, или Великим Договором, как ты там мне рассказывал, не суть важно. И прикопают нас на радостях здесь же в лесочке, довольные до ушей, что по всему миру собирать нас и искать не пришлось.