Зато он снова посмотрел на демона с оружием и вспомнил, где уже видел его силуэт: это был тот самый охранник, что шатался рядом с женским общежитием! Да и Белка шла с ним рядом спокойно, как будто она его знала, но при нем Вирен смутился уточнять у подруги. Они все теснились, слышно было отлично.
— Ты из местных? — спросил Вирен, обратившись к охраннику, шедшему чуть впереди.
Демон опасливо обернулся, как будто рассчитывая увидеть кого-то грозного за спиной, но, рассмотрев его в темноте, немного расслабился. Он был крупнее Вирена и шире в плечах, хотя тот не сомневался, что сможет управиться с саблей куда лучше.
— Да, живу здесь неподалеку, — слегка царапающий слух акцент и правда выдавал в нем сельского жителя. Но, конечно, не был похож на грубый и рычащий выговор демонов с нижних кругов. Все-таки они были довольно близко к Столице, и даже деревенский воин мог позволить себе неплохое оружие. — Работаю здесь, чтобы семью содержать. А я тебя видел сегодня, ты с третьими тренировался, — вдруг сказал охранник, уважительно кивнул Вирену: — Неплохо. Солдат?
— Гвардеец, — признался он. И немного соврал, незаметно сделав за спиной отвращающий знак. — Бывший. А что, много платят? И сколько тут народу из местных? Я думал, маги никого в свой замок не допускают, а тут и слуг полно, и охранники есть…
— Маги — те же Высшие, аристократишки, — сказал демон. — Им надо жить красиво и удобно, а для этого им нужны мы. Кто-то за садом следит, а кто-то — за детишками, чтоб не бедокурили. Тебя как звать-то? — вдруг вспомнил о вежливости он. — Я Карс.
Они познакомились. Карс почему-то напоминал Вирену многих городских стражников: они тоже делали важный вид и носили оружие, часто привирали о своих подвигах в тавернах, но на самом деле со всем опасным разбиралась Гвардия. Также и школьный охранник говорил важно, даже покровительственно, почувствовав в нем младшего.
— Больше некуда идти работать. В поле я не хочу. Мой дед пахал, отец пахал, а я вот решил попробовать воевать, но биться уже не с кем, — с неким сожалением заявил Карс, и Вирен обреченно покачал головой. — А жить на что-то нужно, да и работа несложная, мелочь всякую шугать, даром что маги. Моя деревня — она рядом с Разломом…
Вирен чуть не притормозил, уставился на Карса, но тот шагал дальше, иногда останавливаясь, чтобы позвать потерянную Гисну. И как будто все было как надо, и Вирену даже показалось, что он ослышался. Разломы — это были крупные магические искажения, рваные раны на изнанке, которые никогда не зарастут. Ну, или никто из демонов просто не доживал до этого момента, когда плетение изнанки само разглаживалось. Они появлялись, когда кто-то создавал слишком сильную магию — такую мощную, что ее не мог выдержать их мир. Но был и другой путь: когда изнанка медленно переполнялась и в конце концов не выдерживала груза многих небольших заклинаний. Возможно, однажды весь этот круг превратится в один большой Разлом, отягощенный колдовством из Академии магов…
— Это же опасно! — воскликнул Вирен. — Там излучение!
Тэл обернулся, и Вирен сообразил, что слишком повысил голос.
Демоны обычно не болели, но близость к Разлому медленно убивала их души. Угасали такие несчастные медленно и страшно, и никто не мог им помочь. Мир отторгал их, как будто они сами носили внутри часть Разлома.
— Да, мы знаем, но деваться-то больше некуда, — развел руками Карс. — Земли на всех не хватит, да и предки наши там жили, еще когда изнанка не прорвалась. А в город идти — это большие деньги нужны. Но я вот как раз коплю. Может, однажды…
Несмотря на попытку показаться бесстрашным, свыкшимся с опасной магией, Карс тоже боялся Разлома. Переживал за свою семью, оставленную на самом пороге кошмара, пока он работал здесь, в самом защищенном месте круга. А может, и в самом опасном, Вирен пока не разобрался. Что ж, ему повезло, другим и того не доставалось…
— Ты лес знаешь? — спросил Вирен. — Мне говорили, что он тянется на юге до деревень…
— Ага, знаю кое-как. Но только днем. Мы больше по окраинам ходим, собираем там всякое. Ягоды, травы. Убивать стараемся не много, — пояснил Карс. — А то мало ли… Один раз из леса вывалилось что-то, серое такое, страшное, с десятью глазами и четырьмя рогами. Но ты не бойся, — добавил он. — Такая тварь к магам не сунется.
«А может, она от магов и сбежала», — про себя мрачно подумал Вирен и с досадой вспомнил ночное видение. Нет, то существо было лишь страшной иллюзией, иначе до лесной вылазки он бы не дотянул. Снова поежился. Было холодно, но Вирен не хотел тратить согревающий амулет — а вдруг завтра опять начнется зима?
— Эй, здесь что-то есть! — вдруг окликнула их Белка. Она широко размахивала руками и чуть не подпрыгивала, а Баргаус, вместе с ней что-то нашедший, напротив, замер, тревожно глядя в траву и кусая губы. В темноте его лицо казалось будто бы нарисованным на белом листе бумаги тушью.
Они все столпились вокруг обрывка какой-то ткани, зацепившегося за мелкий кустарник, стлавшийся по земле. Когда Тэл разжег свет поярче, стало понятно, что это форменная синяя материя — довольно плотная, но гладкая.
— Так, она может тут лежать уже давно, надо убедиться, что это именно Гисна зацепилась, — постановил Вирен, оглядывая магов в ожидании какого-нибудь эффектного искристого колдовства. Но они стояли, переглядываясь, и никто не начал плетение заклинания.
— Тут у нас такая погода, что долго бы эта ткань не продержалась, — неожиданно выступил Баргаус. — Так что это недавно клочок тут потеряли. Нам нужно идти дальше? — спросил он, с надеждой посмотрев на Вирена.
Тот подавил усталый вздох. Какие же они все-таки… дети — прав Карс. Первым делом стоило сообщить остальным, что они что-то нашли, и он потянулся за связным амулетом, который так и лежал в кармане после дневного разговора со своими, с гвардейцами. Но тут услышал голос Карса, который уже обстоятельно докладывал.
— Дальше, — кратко передал охранник, и они послушно пошли вперед.
Теперь Вирен оглядывался вдвое внимательнее. Вполне возможно, Гисна не откликается, потому что поранилась или упала, и теперь тело (хорошо, если просто бессознательное) могло лежать под ближайшей раскидистой елью. Вирен присматривался к земле, но никаких следов не замечал, что снова его настораживало, но освещение было ужасное, а Вирен больше привык искать следы на песке, чем в траве.
— Адских гончих бы сюда, — вслух мечтательно произнес он.
Спутники отозвались согласным ворчанием. Тэл обернулся, будто бы собираясь что-то сказать, чем-то поделиться, но осекся. Свет мигнул. От ближайшего дерева отделилось какое-то небольшое верткое существо, насквозь черное, как опустившаяся на круг ночь, и с визгом кинулось на Тэла — ближайшего, кто к ней стоял. Белка ахнула и отпрыгнула, а Вирен, напротив, резво кинулся к другу. И так знал, что опоздает. Воочию видел, как неизвестная тварь вгрызается Тэлу в беззащитное горло…
Но тот неожиданно выхватил саблю, быстрый, как молния, и острие клинка росчерком сверкнуло в мельтешащем свете. Тварь отпрянула, метнулась к другому дереву, стремительно взлетела вверх. Вирен услышал какой-то скрежет, как будто существо вцеплялось острыми маленькими когтями в твердую кору, взбираясь под крону. Лес был живым. И, вполне возможно, светом и криками они вспугнули какую-то тварь.