В мгновение почувствовала, как её силой вырвали из чужого тела, словно корень растения из земли. Осознала себя лежащей на мягком полу в комнате с мягкими стенами. Плач ребенка раздавался в одном из углов комнаты. Повернула голову в ту сторону, где сидел ребенок, вжавшись в угол и поджавший к себе коленки. Страх, отчаянье, усталость. Ванда отчетливо прочитала эмоции ребенка.
- Ты вытащила меня, – догадалась она, глядя на глаза, что смотрели на неё из под поджатых к подбородку коленок. – Спасибо тебе. Это все, это были твои воспоминания?
Согласие и стыд были ей ответом.
- Тот живой робот, это ведь тоже ты? – задала она интересующий её вопрос, на который получила чувство удивления и растерянности. - Значит, я была права.
Ванда протянула по полу руку, вытягивая её в сторону Альмы. И словно мазохистка, вновь попросила.
- Покажешь?
Ванда видела трупы, слышала то удовлетворение в голосе, с упоением говорящем о смерти сотен людей, прямо и косвенно повинных в мучениях ребенка. И прекрасно осознавала, что девочка в красном уже давно перестала быть той Альмой Старк, про которую им рассказал Тони. Сейчас перед ней сидел монстр. Который, если Ванда даст этому монстру повод, без угрызений совести скорее всего просто убьет и её.
Сейчас она, вероятней всего, жива лишь из-за интереса и любопытства Альмы. И, наверное, девочка впервые за очень долгое время увидела перед собой человека, который искренне хотел бы помочь ей, а не как-либо навредить. И в ответ на это она точно также искренне старалась оградить Ванду от себя.
Женщина уже догадалась, почему ей так больно от прикосновений и от проявлений её силы. Сила женщины - это часть Альмы. И когда ребенок касается её или использует свою силу, она вероятней всего непреднамеренно открывается перед Алой ведьмой, создавая тем самым ментальную связь, по которой Альма, не желая того, разделяет свои чувства и эмоции с Вандой. И Ванда в ужасе от того, что там не было абсолютно ничего, кроме холода и боли.
Так зачем она просит об этом, если прекрасно осознает, что не увидит и не почувствует ничего хорошего? Быть может, ей движет чувство долга за ту силу, которой она обладает? Потому что ей практически не пришлось платить за обладание ею, в отличие от ребенка, что даже не по своей воле прошел все круги ада, приобретая свою силу. Может потому, что часть самой Альмы сейчас находится в ней, создавая некую родственную связь?
Может быть, но на самом деле Ванда Максимов не понаслышке знала, каково это идти вперед в одиночестве с вырванным куском сердца. Потеряв брата, она словно бы потеряла и часть своей души. Все те трудности и препятствия, что были невыносимы для неё одной, и которые она всегда преодолевала благодаря тому, что они были вместе, и брат всегда держал Ванду за руку. Когда его не стало, она и понятия не имела, как ей теперь идти дальше. Одной, без верной руки.
Этой рукой стали друзья. Друзья, которых когда-то она совершенно искренне считала своими врагами. Тех, кого она теперь больше всего боится потерять. Потому что у нее больше ничего нет. Поэтому женщина и тянула сейчас свою руку навстречу к существу, состоящему, пожалуй, из одной только боли. Сейчас Ванда отдавала дань друзьям, родному брату и всем тем, кто не отвернулся от нее в трудный час. Готовая на все ради девочки, что страдая поневоле, подарила ей силу.
- Хочу знать, каково это было. – сказала Алая ведьма. - Я должна узнать.
Но Альма не реагировала. Наоборот, затихла, затаилась, словно приготовилась сбежать. И Ванда понимала почему. Девочка скорее всего смотрела на нее сейчас, как на умалишённую.
- Я выдержу, – уверенно произнесла женщина, ближе вытягивая ладонь.
Альма резко дернулась вперед и крепко схватилась за её руку. Пространство дернулось, миг острой боли, протестующий крик девочки, звенящий в ушах, и вырвавшийся из Ванды стон в пространство скафандра.
- Нет… - угасающим шепотом повторил ребенок свой протест.
- Черт! Живая. Мы уже думали, что она тебя убьет, – облегченно выдохнул Соколиный глаз.
- О чем вы? - Ванда с трудом приняла сидячее положение, почувствовав, как из носа закапала теплая жидкость. Хотелось стереть кровь с лица, но шлем не давал этого сделать. - Что это?
- Костюмы, кажется, защищают нас от той силы, что владеет Альма. Но вот тебе он видимо не особо помогает. Когда тебя вырубило, та железная штуковина принесла тебя сюда и показала нам костюмы. Все было в порядке, пока мы не начали слышать её голос повсюду, тебя почти сразу начало трясти в припадке, и мы решили, что Альма захотела тебя прикончить.
- Нет. Это было не так… - стараясь справится с головокружением, ответила женщина.
Ванда оперлась левой рукой на лавку на то место, где была её голова и рука, наткнулась на какой-то сверток серебристо-серого цвета с золотыми оборками. Им оказалась смотанная в подобие подушки мантия того робота, с которым они встретились в холле.
- Эта машина оставила его. И если я правильно понял, то это для того, чтобы мы показали символ на ней, если вдруг встретим ей подобных.
- Этот глиф, анх её династии, - не задумываясь, ответила Ванда. Даже не обратив внимание на свои слова и переглядки между собой её сокомандников. - Как долго я была без сознания?
- Не больше часа, - в то время как по ощущениям Максимов прошло чуть ли не несколько недель. - Ждали, когда ты очнёшься. Мы с Клинтом думаем, что нам надо уходить отсюда и как можно скорее. Оставаться здесь опасно, если то, что находится под землей, решит вылезти оттуда.
- Это Альма, – уверенная в своих словах сказала Ванда.
- Если это так, то -Это! – указывая пальцем куда-то в сторону выхода, начал говорить Клинт. – Уже не Альма. Это то, что должно оставаться там, где оно сейчас и находится. Она чуть не убила нас всех, если бы не та железяка.
- Эта железяка, как ты выразился, тоже Альма, – уверенно сказала женщина, пытаясь встать на ноги. - Я не знаю, как это объяснить. Но то, что заключено внизу и то, что мы видели, это один и тот же человек. Я точно знаю, Альма не желает нам навредить. Просто… Просто она не может иначе.