- С Зимним еще понятно, но ты-то почему? – удивленно задал вопрос Тони.
- Пусть и не зная всей ситуации на тот момент, но тем не менее я уже истратил свой кредит доверия тогда, когда попытался прочитать её мысли. Не думаю, что в ближайшее время мне дадут второй шанс.
- Думаю, Барнсу лучше покинуть башню, - высказался Джеймс Роуди. - Его присутствие может спровоцировать ребенка. После этого мы уже вряд ли сможем её остановить.
- Можно попробовать действовать по удаленной консультации с психологами. Но в целом, судить сложно. Мы даже не знаем, как Альма поведет себя, когда проснется. Запереть её нам скорее всего не удастся, да и смысла в этом нет. В таком случае мы сами из разряда нейтральных перейдем во враждебные цели. Думаю, сначала необходимо дать ей полную свободу действий, а самим держать руку на пульсе и вовремя отреагировать на любую нештатную ситуацию. Хотя, это бессмысленно, если девчонка спокойно читает наши мысли, – высказался Клинт. - Сэм, ты был советником ветеранов с ПТСР в Вашингтоне. Наверняка ты что-то должен знать по нашему случаю.
- Гипервозбудимость, эмоциональное онемение, повторные переживание, - не громко и спокойно начал Сэм Уилсон, покручивая в ладонях стакан с водой. - И это только основные, обобщённые симптомы. И чем младше человек, тем обычно сложнее справиться с проблемой. Уверен, что наш случай попадает в разряд крайне сложных. Мало того, что она до сих пор ребенок, так еще и прошла через все в одиночку, а это только усугубляет и без того тяжелые переживания. В психологии есть такой термин, «триггер». Не так важно, что это будет, слово, предмет, ситуация, триггер запускает цикл воспоминаний, заставляя человека переживать ситуацию заново, снова и снова…
Сокол отпил из стакана и продолжил:
- Я не буду вас грузить непонятными терминами и выписками именитых психологов, настрочивших не одну диссертацию по посттравматическим синдромам, - на этих словах Сэм пристально посмотрел на Тони. - Как думаешь, сколько у Альмы наберется подобных триггеров? Мы вряд ли сможем заставить её добровольно принимать лекарства потому, что все это время её пичкали только лишь одной непонятной дрянью. Скорее всего и тактильные прикосновения будут вызывать бурю негативных эмоций. Да даже банальное медицинское обследование может превратиться в кошмар наяву… Черт, Старк, мне жаль, но боюсь, что даже такие слова, как «тесты» и «анализы», да вообще любое неаккуратно брошенное слово может приводить Альму в ужас. Это не плен, не подрыв на мине и даже не пережитая засада, после которой только ты один остался жив и теперь периодически воюешь по ночам, возвращаясь в то место. Это намного хуже. Сами и без помощи мы точно ничего толком сделать не сможем. Тут нужны специалисты, собаку съевшие на подобных вещах. Клинт правильно говорит насчет Фьюри. Необходимы подобные специалисты, которым будет не в новинку работать с тридцатисемилетним ребенком, застывшим в подростковом возрасте и по совместительству являющимся киборгом-телепатом.
- Вы что же, предлагаете мне сдать её Щиту? Да черта с два! Пусть тамошние мозголомы и вербовщики Фьюри и дальше продолжают окучивать всякую уличную шпану своими патриотическими лозунгами. Моя сестра не какой-то там местный вандал, из которого можно сделать очередного агента, – возмутился Старк.
- Принимаешь ты это или нет, но девочку необходимо социализировать. Ты же не планируешь всю жизнь прятать её от всего мира? – вклинилась в разговор подошедшая Наташа. - Помимо реабилитационной помощи необходимо и социальное общение, желательно не только с окружающим миром, но и с себе подобными.
- О чем ты? – поинтересовался Стив.
- Есть одно место, с которым неплохо контактирует Фьюри. Школа-интернат или что-то в этом роде. Ориентирована она на людей с геном X. Очень часто к ним попадают пострадавшие дети. Кто-то от окружающих, кого-то не приняли родители. Преподаватели там тоже не простые люди. У них даже есть что-то вроде своей собственной группы быстрого реагирования, собранной из мутантов. Уже довольно давно было принято нечто вроде негласного соглашения, в котором эта школа берёт на себя основную заботу о себе подобных. Думаю, сложного мутанта с приобретенным даром они также будут готовы принять. Проблема в другом! Альма не только сложная пострадавшая. Альма убийца…
- Не с твоим резюме говорить мне подобное, – жестко перебил Наташу Тони. - У каждого из здесь сидящих за спинами есть своё маленькое кладбище. И я никому не позволю разбрасываться подобными обвинениями в её адрес.
- Да. Этому есть свое оправдание, - продолжила Черная Вдова, но уже более мягко. – Но проблемы это не решит, Тони. Твоя сестра опасна даже не поэтому! Альма ребенок, который и понятия не имеет о добре и зле. Завтра какой-нибудь сверстник без спросу возьмет у неё из пенала карандаш или ластик, а девочка разорвет его на части за это, на полном серьезе считая, что она поступает правильно. На данный момент Альма потеряна для общества, и мне неприятно об этом думать, но возможно, это навсегда. И ты не можешь не понимать этого!
- Вы все говорите так, будто уже знаете о ней всё, - до этого молчавший Баки Барнс не удержался и решился высказать свое мнение. - Прежде чем что-либо принимать, дождитесь хотя бы того момента, когда она очнется. Зимний Солдат тоже убийца, но я сейчас здесь, правда до тех пор, пока не прозвучит код. Альма была в ярости, но тем не менее она слушала своего брата и не бросилась ни на меня, ни на Ведьму когда она начала успокаивать её своей силой. А ведь она все понимала! Понимала, чего добивалась Ванда. Ей ведь ничего не стоило просто взять и убить вас всех только потому, что вы мешаете ей пройти ко мне. Уверяю вас, Зимний Солдат поступил бы именно так на её месте.
Барнс посмотрел на Старка и уверенно добавил.
- Я ненавистен тебе, а она ненавидит меня наверняка куда больше твоего. И я считаю это естественным. Но раз Альма не стала убивать меня там, то позволь остаться и помочь ей. Если она перестанет кидаться на меня, это уже будет ярко выраженным достижением. И даже если она убьет меня в приступе, я буду готов к этому.
- Какое поэтичное благородство с отвагой! Не поздновато ли ты с этим? – ехидно заметил Тони. - Может тебе попробовать теперь переквалифицироваться в писатели? Начнешь писать книжки про долг и честь всяких там рыцарей. К которым ты, кстати, отношения не имеешь…