Вторыми были каноптиковые призраки, что благодаря своим фазовым установкам первыми просочились за стены корабельной обшивки с задачей разведать окружающую обстановку. И были первыми, кто встретил своего противника в лице людей, состоящих в Гидре. Резня, устроенная древними машинами, была столь стремительной и незаметной, что стала явной только тогда, когда призраки уже вышли на поверхность, добивая оставшихся охранников, ученых и горнорабочих из отдыхающей смены.
Потенциальный противник оказался столь беспомощен и слаб, что подготовленные могильные охотники и могильные часовые, готовые ринуться в бой, оказались попросту не нужны. Представляющие из себя большие, тяжело бронированные машины, отдаленно напоминающие сороконожек, были рассредоточены по своим дежурным точкам в качестве верных охранников, готовых лоб в лоб встретить абсолютно любого врага. Будь то варбосс орков со своими ордами «Вааагх!», армия эльдар или же сами древние.
Ненадолго зависшая пауза ознаменовалась едино-моментным открытием сотен склепов, с пробудившимися в них отрядами лич-стражей. Каждый из которых направился на место своей вечной службы, словно бы они только вчера покинули свой пост. Древние, элитные воины, заполонили покои своих командующих Лордов, придворных Владык и усыпальницу правящего династией Фаерона, обеспечивая им безопасное пробуждение.
Двор бывшей Владычицы Альмах был весьма скуден по меркам многих благородных некронов равных её статусу наследника династии. Несколько десятков командующих армиями и эскадрами флота Лордов. Один единственный, но верный придворный криптек Тах'Атэт, коего, пожалуй, единственным Альмах могла искренне назвать своим другом и единственным, над которым доселе были не властны её командные протоколы. И всего лишь три подчиненных вассала, Владык более низкого статуса, Кхар'А'Беша, Хек'Суул и Илинаша, являющаяся личной свитой Альмах, исполняющих роли немессора в крупномасштабных сражениях, посла при переговорах и доверенного заместителя правящего Владыки. Это можно было назвать не больше, чем «Необходимый минимум», требующийся наследнице Моратех, дабы не выглядеть белой вороной в глазах приличного некронского общества высокого сословия.
Но двор Владычицы был не самым значимым в её положении. Чем действительно по праву гордилась наследница Моратех и вызывала зависть и уважение среди таких же наследников династических домов, так это свой флот. Сотни боевых эскадренных кораблей среднего класса, в каждом из которых была размещена своя армия. Десятки тяжелых, головных кораблей, командующих эскадрами, на которых была сосредоточена основная сила Лорда. А вишенкой на торте всего этого величественного пирога являлся корабль-гробница, один из редких и гигантских по своим масштабам представителей класса «Курган».
Примечательной особенностью всей династии Моратех являлась довольно специфическая любовь к минималистичной форме треугольника и объемного тетраэдра. Что, собственно, отразилось на очень многом во внутренней культуре этого дома. Все корабли независимо от размеров имели одну и ту же форму, сложенную из трех равнобедренных, острых треугольников, создающих фигуру тетраэдра, самый острый угол которого являлся носом корабля, а его корма представляла из себя равносторонний треугольник. Бронированные плиты обшивки корпуса, как правило, были покрыты золотой вязью некронских рун, несущих в своем значении куда больше, чем простое обозначение принадлежности к династии и состав флота. То были летописи о пройденных сражениях, рассказывающих о завоёванных территориях и количестве поверженных врагов. Внешняя простота форм кораблей с лихвой компенсировалась витиеватостью и красотой языка, отпечатанного на века, на телах практически разумных, бессмертных странников космоса.
Как жаль, что о былом величии древнего флота бывшей Владычицы Альмах Моратех сейчас напоминал лишь погребённый под землей остов полуразрушенного гигантского корабля, на восстановление которого сейчас были пущены все силы. А от грозной армии, исчисляемой легионами, ото сна пробудились лишь жалкие крохи...
Тах'Атэт по требованию заданных Фаероном последовательностей протоколов был пробужден первым. Лично убедился в этом факте, когда в еле освещённой усыпальницы из десятка личь-стражей его встретило только двое. Да и те не отличались своей целостностью и плавностью в четко выверенных движениях, превратившись в дерганных и заедающих болванчиков.
Неспешный и последовательный криптек начал свою долгожданную встречу с новым миром, в первую очередь с проверки самого себя. Отчетов по внешнему и внутреннему состоянию, списки повреждений физической платформы и программной оболочки, списки логов по ошибкам в протоколах пробуждения и тестовое сканирование на повреждения своего сознания. И откровенно говоря, получаемые им результаты были не просто не утешительными и далёкими от идеала, они поистине были паршивыми. И это было не удивительно, учитывая тот промежуток времени, которому был уделен сон.
«Шестьдесят миллионов лет… Какая несусветная глупость!» - подумал ворчливый ученый, глядя на строчки логов, по которым они не проснулись даже тогда, когда их флот, запрятанный в одном из крупнейших астероидных полей, самолично нашел предыдущий Фаерон.
Что-то определенно шло не так, раз сам отец Альмах не смог пробудить свою дочь ото сна, занявшись их буксировкой запечатанных изнутри кораблей в родовой сектор. До которого они, по еще одному непонятному стечению обстоятельств, так и не добрались. Более того, после этого, пока скрытого от его понимания случая, юная Альмах получила статус правителя династии. Ситуация явно была неординарной и требовала тщательного расследования.
Добравшись до крайней записи, ознаменовавшей о его пробуждении, старик недовольно пробежал пальцами по рукояти своего посоха. Тах'Атэт искренне сожалел. Нет, не смене своего правителя. Старый криптек сожалел об утрате дочерью своего отца. Кому как не ему было знать, сколь сильно его подопечная госпожа да и сам Фаерон дорожили родственными связями. Ведь по сути семейные узы — это, пожалуй, было единственным, что ревностно продолжали беречь бессмертные и бездушные машины. И если нынешним Фаероном стала именно Альмах, то точно также, как о жизни отца, о судьбе матери гадать не приходилось. И это было…
- Неприятно… - Прохрипел поврежденный голосовой аппарат.