Но люди не остановились на достигнутом. Вскоре они причинили такую боль, что даже мой маленький мир, делавший все возможное, чтобы защитить меня, разрушился. И даже освежёванные, что горой встали за меня в безуспешных попытках разорвать людей, чтобы обвешаться их шкурой, не смогли справится с этой болью. Я страдала. Я ревела. Я хрипела от агонии, в которой словно выворачивалась на изнанку…
- К.. быстро ..а см…т вост…овит…?
- Не думаю, … это вообще воз…но.
- Вот .. дерь.. не видать нам пр… в этом месяце…
- Там такой букет пат…гий. Вообще повезло, что прошла.
- Ну-ка ну-ка! Дай карту гляну… Так, что тут у нас… Не то. Не то. Так, вот нашел, побочки... Альбинизм, немота, потеря чувствительности, ну это нормально. Что тут еще? Ага, слепота, паралич, бесплодие… Бесплодие? Черт! Ты серьезно?
- Серьезней некуда. А ведь доктор Стивенс предупреждал Уэйда, что стоит заранее запастись яйцеклетками. Теперь вообще без вариантов. Даже искусственное оплодотворение не отработает. Так что премии тебе не видать не только в этом месяце, а в целом квартале…
Что было дальше, после услышанного в момент пробуждения, я не помню. Разве только что обиду, от которой мне хотелось плакать, но я не чувствовала слез, а еще помню темноту.
После этого я начала слышать многое. Будто с потерей зрения, чувств и голоса я обрела нечеловеческий слух. Потому как люди начали говорить. Много говорить, не переставая, словно все вместе собрались вокруг меня и тараторят без умолку, порой выбалтывая то, о чем я и знать была не должна.
Так я узнала про проект «Источник», которым я и являлась. А еще узнала про финальные испытания и еще про много чего. Таким образом я старалась сделать все, чтобы в заключительной части проекта все пошло не так, и в этом обвинили моего главного мучителя. Харлайна Уэйда. Я желала этого всем своим выжженным сердцем.
И у меня получилось! Вот только после этого меня заморозили...
Я смутно помню это время. Единственное, что я запомнила - это странные сны, где я гуляла по коридорам. И вновь страдая. Только уже не от боли, а от нестерпимого холода. Как же вновь хотелось вернуть те времена, когда Альмах, будучи машиной, мечтала быть живой! Сейчас я наверное рассмеялась бы в лицо этой глупой и такой наивной железяке. Потому что сейчас, Я, Альма, изнывая от холода, грежу снова стать неживой. Стать той Владычицей с властью и силой в своих руках. Чтобы отомстить… Чтобы отобрать у Харлайна Уэйда все то, что он отнял у меня.
А потом меня вновь разморозили и отняли у меня мои руки и ноги. После чего заморозили вновь…
Нет! Это не стало последней каплей. Чаша моей ненависти и так уже была порядком переполнена.
Просто я поняла, что после того, когда у меня отберут все остальное, то это все наконец-таки закончится. И словно отпустив себя с поводка, за который я сама так сильно цеплялась, почувствовала, что будто бы распустилась, словно цветок. А когда поняла это, то обнаружила себя стоящей напротив своей же темницы. И у меня были и ноги и руки, и самое главное это глаза, которыми я снова могла видеть. Я выглядела почти такой, какой помнила себя до аварии, черные волосы, как у папы и брата, небольшой рост, не превышающий и полутора метров, хотя вполне нормальный для девочки двенадцати лет. Я даже одета была в то самое свободное и простое красное платье, в котором любила ходить по дому. Вот только на неестественно бледных и худых руках, что я теперь видела перед собой, вместо тех, нормальных и загорелых, что были у меня раньше, не было надето не единой фенечки и даже любимые золотые часики, подарок мамы, отсутствовали. А на таких же неестественно белых и теперь таких же тощих ногах не было и намека на тапки с зайцами и излюбленные теплые гольфы. Голос тоже был. Но сказать за раз, что-либо длинней пяти слов я не могла, да и слабость, что накатывала на меня после каждого произнесенного слова, пугала до дрожи.
А вдруг я потрачу себя на слова и снова исчезну? Снова вернусь в ту холодную клетку?! Конечно, мне по-прежнему было очень холодно, как и раньше. Но здесь, в этом теле это ощущалось не так мучительно.
Что делать призраку, когда его тело заточено в самой глубокой пещере? Конечно пойти исследовать эту пещеру. И я исследовала. Ходила среди людей, работающих в этом подземелье, и старалась слушать все, о чем они думают. Старалась многое запомнить и понять.
Так я узнала, что моё новое тело это не что иное, как какая-то телекинестизическая аура. Что это именно такое я конечно и понятия не имела, просто считала себя эдаким призраком, но зато услышав подобное определение, могла с ходу понять, что говорят и думают обо мне.
Однажды я встретила того самого Харлайна Уэйда. Как же я кричала, пыталась бить его ногами, когда он упал и скрючился. Но не успела и опомнится, как вновь оказалась запертой в ледяной темнице. А потом еще долго не могла из нее выйти.
Иногда замечала, что перемещаюсь по подземным лабораториям порой весьма странным образом. Вот я иду на одном этаже и слушаю мысли окружающих и вдруг оказываюсь напротив саркофага. Или наоборот, стоя напротив хирургического стола, на котором у меня отобрали часть меня, а в какой-то момент понимала, что довольно долгое время брожу по корпусам среди замороженных как и я армий «репликантов», состоящей из солдат-клонов.
Потому, когда я в первый раз попала в помещение с огромным ящиком из досок, то просто прошла мимо. Потом я еще и еще не раз оказывалась на этом самом месте. Но все это время мне не удавалось рассмотреть то, что до сих пор неосознанно привлекало меня к непонятному объекту. То он был заколочен досками, то его накрыли сверху плотной тканью, поднять которую я физически не могла. А в предпоследний раз поверх этого загадочного нечто и вовсе была расположена какая-то аппаратура, сверху накрывающая предмет, практически полностью облепив его стенки. Такое положение вещей задевало и через какое-то время я уже целенаправленно стала приходить на это место, одержимая интересом всё-таки разузнать, что так сильно привлекает мою такую непонятную телекинестизическую ауру…