Выбрать главу

Альма открывает её и тут же бросает, будто обожглась.

Дрожа, вскакивает на ноги.

Внутри пусто.

Лам ушёл. Он сбежал из их долины. Забрав своё сокровище.

И всё из-за неё. Из-за тех сказок, которые она ему сочиняла.

Вдруг всё ясно сложилось в голове Альмы. Связалось плотно и жёстко – как всегда и бывает с правдой.

Лам сбежал вместе с Дымкой – единственной, кто знает путь туда.

Холодный страх потёк внутри: от горла в живот, потом в ноги. Страх медленно разливается под кожей.

Стоя среди ветвей, Альма чувствует, что сейчас упадёт. Когда её тело ударилось о землю, ей показалось, что она видит, как катится её сердце в траве.

4. Дикая крепость

Мать подняла дочь у корней смоковницы.

– Моя хорошая… Альма… Лилим…

Она зовёт её Лилим.

Нао называет Лилим всех своих детей, когда она с ними наедине. Это самое нежное из всех известных ей слов.

Сум, её старший, подошёл следом. Он помог отнести Альму в дом. И, улыбаясь, посидел немного рядом, пока она спала. За всю свою жизнь Сум не сказал ни слова. Но улыбок у него в запасе множество.

Альма спит под крышей из трав уже не первый час. Сум убежал к отцу. Хотя уже давно день, вокруг неё – три лампы и запах горящего на фитилях масла.

– Где Лам? – бормочет Альма, открывая глаза.

Нао склоняется над дочерью.

– Отец с твоим братом ушли его искать. Наверное, бегает по саванне. Они приведут его.

– Лам…

– Не волнуйся попусту, – говорит Нао своим низким голосом. – Он как те две обезьянки с нашего дерева. Вечно кажется, что они пропали, пока хлеб в очаге не зарумянится.

Нао говорит с улыбкой. И возвращается к деревянной миске, замешивать муку с водой, но на лице у неё та самая тень. Порой Альма узнаёт это тёмное облако. К тому же Нао говорит не переставая, чего с ней никогда не бывает.

– Подожди, пока запахнут лепёшки в золе, и увидишь, как он соскочит с ветки или вылезет из норы!

– Дождь идёт? – вдруг спрашивает Альма.

– Нет. Думаю, его теперь долго не будет. Земля вся напиталась. Для воды больше нет места.

Альма трясёт головой. Взгляд у неё безумный.

– Я встаю.

– Отдохни, Лилим. Полежи немного.

Альма с трудом поднимается.

– Уже всё. Мне было жарко и холодно, но теперь прошло. Смотри. Я в порядке. Пойду помогу им найти Лама.

Нао оглядывает дочь, которая уже встала. Альма прыгает на одной ноге, потом на другой, чтобы показать: её тело держится крепко. Но видно, что губы у неё подрагивают, а на лбу – капли холодного пота.

– Смотри. Уже всё. Я в порядке.

Нао не пытается её удержать. Она знает, как упряма дочь.

На языке народа око слово «альма» означает «свободная». Но это особая свобода, которой нет ни в одном другом языке. Редкое слово, неприступная вольность – такая свобода, что пропитывает всё существо, навсегда. Отец Альмы говорит, что в его краях такое имя могло бы означать «клеймённая калёным железом свободы». Но всё это клеймёное-калёное ничего ей не говорит. В языке её матери, языке око, «железа» нет вовсе. Слова в нём – только для того, что важно. Чтобы назвать, какого оттенка каждый ночной час или как мы бормочем, когда травинка коснётся во сне нашего уха.

«И, может быть, Альма с её вольностью права́, – думает Нао, глядя на дочь. – Да, лучше она рассеет свою лихорадку по холмам, чем будет ждать здесь».

Она следит за Альмой взглядом, пока та ходит по дому.

Альма берёт лук со стрелами – их положили с ней рядом. Идёт сперва к двери, но потом колеблется секунду и возвращается. Она зарывается лицом в шею матери, в ложбинку у плеча. Они стоят, прижавшись друг к другу. Поза привычная, но голос Альмы дрожит.

– Мама.

– Возвращайся скорей, Лилим.

Нао чувствует кожей горящие глаза дочери.

– Возвращайся скорей, иначе Лам всё съест!

Альма ещё медлит немного, вжимается в укромное местечко, куда с самого детства так любила зарываться.

– Мама.

Они долго стоят так, не держась за руки, потому что у одной в руках лук, а у другой пальцы в сорговой муке. Потом они отстраняются. Позже, когда каждая из них будет вспоминать об этом – и как часто! – они не смогут сказать, сколько длился тот миг: секунду или целую жизнь.

Альма стоит над затопленной расщелиной. Вода уже опустилась на несколько метров. На склонах остались мокрые листья, и под прозрачной гладью можно разглядеть самые высокие ветки Колючего леса.

Вода убывает на глазах. До сих пор Альма бежала не останавливаясь. Дышит она часто и бесшумно. Она идёт вдоль расщелины, вглядываясь в землю под ногами. И вдруг замирает.

Вот они. Следы Дымки в грязи. Она явно пришла сюда после дождя. Но как узнать, одна или с Ламом? Альма тщательно затаптывает следы Дымки.