Самым знаменитым отрывком из книги де Сертара, вероятно, является следующее грандиозное резюме: "Лучшая броня старости - это хорошо проведенная жизнь, предшествующая ей;
Жизнь, проведенная в поисках полезных знаний, в благородных поступках и практике добродетели; в которой тот, кто трудится над совершенствованием себя с юности, в старости пожнет самые счастливые плоды; не только потому, что они никогда не покидают человека, даже в крайней старости; но и потому, что совесть, свидетельствующая, что наша жизнь была хорошо проведена, вместе с воспоминаниями о прошлых хороших поступках, дает невыразимое утешение душе".
Франклин оставил после себя полный отчет о старости, которая была одной из самых конструктивных и счастливых в его жизни.
Действительно ли все эти предписания Цицерона, если следовать им довольно хорошо, улучшают жизнь? По странному совпадению, Бен Франклин, человек, который первым опубликовал их в Америке, следовал этим предписаниям так хорошо, как только мог. И он прожил очень долгую жизнь, выдающуюся до конца, и оставил после себя полный отчет о старости, которая была одной из самых конструктивных и счастливых за всю историю человечества. И это произошло, несмотря на многие недостатки, которые он испытывал, как медицинские, так и другие.
Как обычно, Бен Франклин улучшил то, что нашел. Не довольствуясь простым радостным принятием преклонного возраста, Франклин переосмыслил роль старика и играл ее с радостью до самого прощания, одновременно трудясь над созданием того, чем он не сможет насладиться. Таким образом, эти идеи Цицерона хорошо работали на Франклина.
И, несомненно, они по-прежнему будут хорошо работать для многих других. Поэтому, помимо вклада Цицерона в политическую науку, есть особая причина для того, чтобы в наших общественных местах стояло так много статуй Цицерона. Таким образом, Цицерон продолжает быть полезным более двух тысяч лет спустя после того, как Марк Антоний попытался избавить мир от его влияния.
Более того, Уоррен Баффет, являясь своего рода современным носителем цицероновской точки зрения, в настоящее время делает хорошую работу по подражанию Цицерону и Франклину в пожилом возрасте. Баффетт, подобно Катону, не только остается на арене, не собираясь ее покидать. Он делает это с радостью, обеспечивая хорошие результаты для тех, кто терпеливо доверяет ему. И с кафедры, возведенной на высоком уровне благодаря мирскому успеху, он также подражает Цицерону, Катону и Франклину, сообщая многое, что говорит другим, что они должны думать и как они должны себя вести.
А его слова часто становятся более приемлемыми благодаря проникновенному юмору.
Этот крайне необычный случай, как мне кажется, не должен заставлять всех остальных так настойчиво, как это делает Баффет, следовать почти всем представлениям Цицерона. В современном мире, с его возросшим богатством и продолжительностью жизни, очень многие люди доживают до грубого ухудшения состояния, а другие, пока еще находящиеся в прекрасном состоянии, вынуждены покинуть высокие мирские полномочия, когда у них впереди еще много жизни. Поэтому для стариков обычно разумно некоторое бодрое, не похожее на Баффета приспособление к уменьшенной мирской роли. И, наконец, самым дидактичным людям стоит прислушаться к предупреждению, приуроченному к смерти Джорджа Бернарда Шоу, о том, что мир вознаграждает слепней, но лишь немногих, причем обычно выбирают тех, кто, подобно Шоу, сдерживает мораль остроумием.
Франклин о старении
"Думаю, я не столько против старости, сколько против того, чтобы быть толстым и старым. Я не возражаю против того, чтобы пройти ту же самую жизнь от начала до конца: прошу лишь о том преимуществе, которое имеют авторы, исправляя во втором издании недостатки первого. Трагедия жизни в том, что мы стареем слишком рано, а мудреем слишком поздно. Когда вы закончили меняться, вы закончили".
Франклин отличался любознательностью, изобретательностью и разнообразием интересов. Он продолжал заниматься изобретательством, писательской и государственной деятельностью до глубокой старости, разработав фонетический алфавит в возрасте 62 лет. Пять лет спустя он опубликовал два своих самых известных проамериканских сатирических эссе: "Правила, по которым великая империя может быть сведена к малой" и "Эдикт короля Пруссии". В 1776 году, в возрасте 70 лет, Франклин помогал в написании Декларации независимости, радикально отредактировав черновик Джефферсона. Позже, в том же году, он был отправлен во Францию в качестве комиссара США и оставался там до 1785 года. После возвращения Франклин стал аболиционистом, освободил обоих своих рабов и в итоге стал президентом Общества помощи свободным неграм, незаконно удерживаемым в рабстве. В возрасте 81 года Франклин был делегатом на собрании 1787 года, на котором была принята Конституция Соединенных Штатов, заменившая Статьи Конфедерации. Он единственный из отцов-основателей, кто подписал все три основных документа об основании Соединенных Штатов: Декларацию независимости, Парижский договор и Конституцию США. 17 апреля 1790 года он умер в своем филадельфийском доме в возрасте 92 лет, оставив незаконченной свою знаменитую автобиографию. Дописанная только до 1757 года, она не содержит многих достижений, за которые его лучше всего помнят.