Похожее путешествие мы находим и в новой повести Виталия Мелентьева «Обыкновенная Мёмба» (издательство «Детская литература»), только в ней школьников, попадающих на иную планету, стало трое — два мальчика и девочка. Обоих писателей мало заботит обоснование самого перелета за бесконечные миллиарды километров, сугубо техническая проблема, очень нервирующая многих «взрослых» авторов, отводящих этому самому обоснованию немалое количество строк. Результат, впрочем, оказывается одинаковым: с обоснованием или без него герои на нужную писателям планету в конце концов обязательно попадают. Нет в упомянутых книгах и стремления к чрезмерной достоверности непривычной обстановки — просто у писателей другая, совершенно определенная задача: изобразить общество, не слишком отличающееся от земного, но достигнувшее в то же время определенной гармонии во взаимоотношениях между людьми и природой и между самими людьми. То, что у Г.Антипова подано в шуточном, «дошкольном» ключе, у В.Мелентьева выглядит более серьезным. Он вводит в обиход школьника некоторые начальные социологические и экологические понятия. «Обыкновенную Мёмбу», если хотите, можно назвать утопией для детей. Как традиционно свойственно этому жанру, земляне выполняют в нем роль экскурсантов, которым показывают музей диковин, однако нашим героям, несмотря на ограниченность их сюжетных функций, все же удается проявить себя в разных приключениях с лучшей стороны. Словом, писатель как бы осуществляет в книге ребячью мечту — что бы произошло с шестиклассником, если бы он был космонавтом, летал бы на межзвездных кораблях и открывал бы неизвестные планеты; мечту, в которой тесно соприкасаются трудности в преодолении светового барьера с тревогой: «А что по этому поводу скажет мама?»
Продолжают космическую тему и «взрослые» фантасты. Вероятно, самым заметным произведением года на эту тему можно считать роман Сергея Павлова «Лунная радуга» (издательство «Молодая гвардия»). Роман написан в традиционном ключе, привычен фантастический фон, в данном случае — освоение человечеством Солнечной системы, но картина дана широкая и хорошо проработанная. Автор нашел удачный термин — Внеземелье, грозное, неведомое Внеземелье, таящее неожиданные опасности. С.Павлов выстроил острый сюжет, в основе которого лежит загадка, кажущаяся на первых порах неразрешимой; лишь в немногих случаях автора несколько заносит, например в малоправдоподобной главе о спасении мальчика. Трудно давать окончательную оценку произведению, так как опубликована лишь первая часть объемного романа, но многое привлекает: масштабность действия, несколько удавшихся характеров, неплохой диалог. Возникают, правда, и некоторые вопросы, но, возможно, ставить их преждевременно, посмотрим, как автор сам развяжет в дальнейшем затянутые им узелки.
Среди множества «космических» рассказов выделяется «Переписка» Виталия Бабенко (Сборник «НФ» № 19, издательство «Знание»). Автор предпринял попытку преодолеть голубизну и мнимую конфликтность произведений о героях-космопроходцах. Свой конфликт автор доводит до открытой трагедии, действующей тем более сильно, что читатель к ней совершенно не подготовлен спокойным тоном докульминационного повествования и даже начинает скучать от него. Автор спрашивает: а в человеческих ли силах вынести испытание полувековой разлукой с близкими? Могут ли люди вообще пойти на такой жестокосердный акт, даже если в нем будут участвовать добровольцы, даже если все будет оправдываться самыми высокими, самыми разнаучными целями? Вспомним, как легкомысленно решают конфликт иные наши фантасты: подумаешь, большое дело! Ну, улетел на два — три — четыре десятилетия, зато какой молодец, зато как предан науке, как ставит ее превыше всего! А ты, любимая, сиди на Земле и жди. Жди меня, и я вернусь… Через сорок или пятьдесят лет. В.Бабенко утверждает, что такое испытание люди, если это настоящие, живые, глубоко чувствующие люди, вынести не могут, и мне кажется — он прав. Психические срывы испытывают как те, кто улетел (один на другого даже бросается с плазменным резаком), так и те, кто остался. Мать сжигает рукопись сына, который разработал теорию мгновенного переноса через пространство — открытие, которое, как она решила, сделает бессмысленной жертву улетевшего отца, ее собственную жертву. Сын не выдерживает этого удара и кончает с собой, а вернувшийся капитан звездолета Сергей Никитин не застает в живых ни сына, ни матери, которая умирает, по мнению окружающих и по собственному убеждению, преступницей, виновной в смерти сына.
Вспомним бравых пилотов, порхающих от звезды к звезде с безответственностью мотыльков. Черные путы космоса не захлестывают им души. Но должно быть, есть что-то такое, что и впрямь выше человеческих сил. Сергей Никитин, лучший космонавт Земли, уходит из космонавтики…
Вероятно, люди как-то решат эту нравственную проблему, когда она станет на повестку дня. Как — неизвестно, но ясно, что не антигуманным способом.
Можно заметить, что В.Бабенко исполнил свою космическую трагедию скорее на уровне сюжета, чем с подробной психологической трактовкой поведения своих персонажей, но все же в рассказе привлекает стремление победить сложившиеся штампы, что, к сожалению, бывает не так часто, как бы хотелось.
Например, в романе Юрия Тупицина «В дебрях Даль-Гея» (издательство «Детская литература») мы вновь находим землян на планете, населенной абсолютно схожими с ними существами.
Никакого научного объяснения столь чудесному совпадению автор не дает, но, может быть, это и не нужно, так как цель, поставленная им, очевидна: проиграть еще раз земной вариант антиутопии. Под покровом видимого благополучия в тамошнем обществе причудливо перемешаны некоторые фашистские порядки с современной западной «вседозволенностью». Понятно, какую серьезную угрозу для подобного государства представляет высокая и чистая мораль коммунистической Земли, а поэтому среди реакционных и гангстерских кругов планеты существует сильное противодействие всяким контактам с землянами. Дело доходит до прямых диверсий и убийств. Для того чтобы раскрыть и ликвидировать эти черные замыслы, и засылаются земные разведчики под видом далийцев, После множества приключений, временами изображаемых в духе западных кинобоевиков, разведчикам удается расстроить козни противников. Описаны эти приключения не без увлекательности, но многие мотивы уже известны нам по другим антиутопиям.
Ю.Тупицин издал в 1978 году еще один роман — «Перед дальней дорогой» (издательство «Молодая гвардия»). В нем тоже рассматриваются взаимоотношения людей с инопланетянами, правда, на этот раз дело ограничивается Землей, а инопланетяне присутствуют, так сказать, за кулисами.
К сожалению, отсутствие четкой общей идеи снижает впечатление от книги, хотя в ней есть попытка нарисовать разные характеры людей будущего, столкнувшихся с загадочными и даже чрезвычайными обстоятельствами.
Более сложный случай мы имеем в произведениях известного писателя-фантаста Г.Гуревича. Представитель старшего поколения, Г.Гуревич стремится сохранить верность подлинно научной фантастике, то есть его больше привлекает изобретение различных научно-небывалых идей, нежели исследование поведения человека в необычных условиях.
Есть немало фантастов, искренне полагающих, что они стоят под знаменами настоящей НФ, не имея для этого никаких оснований. Идеи заимствованы из книг других авторов, и набор их, как правило, весьма ограничен: приземление инопланетян в подмосковном лесу, межзвездный перелет на фотонном звездолете, машина времени, выглядящая кабинкой для телефона-автомата, только более никелированная, и т. д. А так как из-за отсутствия литературного дарования в подобных произведениях нет и второй — человеческой стороны, то возникает пустая, вторичная фантастика, при упоминании о которой слово «научная» всякий раз приходится ставить в кавычки. Это отступление понадобилось мне для того, чтобы сказать, что, когда речь заходит о верности Г.Гуревича научной фантастике, я имею в виду нечто совсем другое. У писателя действительно возникает множество интересных идей, причем в основном таких, которые современной науке не по зубам. Он пытается представить себе дальние пути развития науки, и его экстраполяции никак не назовешь робкими. Видно, что такие прогнозы увлекают писателя больше всего, и зачастую его сочинения приобретают вид конспектов, нередко даже перемежаемых формулами и таблицами, автор иногда и сам обыгрывает свою форму, заявляя, что создает схему романа, который когда-нибудь будет написан, а может быть, и никогда не будет. Так, например, выглядит его новый рассказ «Нелинейная фантастика» в одноименном сборнике, выпущенном в издательстве «Детская литература». Писатель создает в воображении институт фантастики — Инфант, в задачи которого входит проигрывать различные нафантазированные ситуации для проверки. Можно ли изменить человеческий организм, можно ли изменить лицо планеты, что случится, если продлить жизнь людей хотя бы до двухсот лет и на Земле будут сосуществовать 7–8 поколений вместо нынешних трех?..