«Я забыл. Ты не можешь мне верить. Ты же просто чудовище, верно? Прими свой истинный облик. Не хочешь? Тогда, придется поговорить по-другому»
Он сделал выпад и ранил меня в плечо. Я помню, что мне совсем не было больно. Мне было обидно. Тогда я исполнила его волю. И стоило мне это сделать, как из-за деревьев выбежали люди – чуть ли не целая деревня. Они кричали: «Связывайте монстра – и весь лес наш! Знаете, сколько тут зверья? Можно бесконечно его душить! И король за нее неплохую награду даст»
И тут-то я все поняла. В один миг я повзрослела на тысячу лет.
В этом месте - я – сильнее любого живого существа. Мне ничего не стоило расправиться с каждым. Одного задавила лапой, другого сшибла хвостом, третьего перекусила пополам, и так по кругу, пока не остался он один. Только и повторял «Чудовище! Чудовище!» глядя на трупы своих друзей. И знаешь, даже тогда я не смогла его убить. Он убежал, когда я смотрела ему в след, и не могла пошевелиться. Мне не хотелось идти куда-то, защищать что-то. Вся душа вышла из меня, вернувшись валуном в сердце.
- А что стало с тем парнем?
- Я нашла тело после. И знаешь, что с ним случилось? Его задрал медведь. Все, что я нарушила – природа вернула на свои места. Она дала мне самый важный урок в моей жизни – лучше быть одной, чем ждать от кого-то предательства. Ведь я от вас, людей узнала это слово – «предательство» он меня научил. Во всех смыслах. Животные не предают. Даже эти твои волки.
- Зачем тогда ты спасла меня?
Она повернулась ко мне и совсем по-человечески пожала плечами.
- Потому что глуповата. Я видела, как тебя сбросили с той скалы. Как ты падал, как ударился об воду. Ты, почему-то, напомнил мне меня саму. Тебя тоже предали. Ты тоже чуть не умер. Да и ты был детенышем. Думала – будешь надоедать, убью. И вообще с самого начала хотела тебя убить, еще перед пещерой. Передумала, к сожалению. Теперь ты сидишь и заставляешь меня пережить то, что я похоронила в своей памяти уже раз пять.
Я бросил камешек в озеро и ухмыльнулся.
- Ну, прости. Знаешь, Алма?
- Что?
- Тот человек преподал тебе плохой человеческий урок. А я преподам хороший. Да, ты обожглась об него. Он сделал тебе больно. Но это не значит, что все такие. Мы люди – разные. Вот я – тебя никогда не предам, обещаю прямо здесь, на этом Алтаре.
Ее хвост осторожно коснулся моей ноги.
Мне показалось, она плачет. А может, просто так свет луны падал.
- Спасибо тебе, Рэн.
8. Те, кто мы есть.
Весна и половина лета пролетели незаметно. Мы с Алмой занимались делами и не заметили, как ночами начало холодать, а волчата все чаще спали в двойном клубочке, друг с другом. Хотя они редко теперь ночевали с нами в пещере, так как моя сестра Ханна очень хорошо их кормила, и гладила чаще. Они могли сутками жить у нее дома, в ласке и тепле.
- Совсем обленились, - смеялся я, когда они еле тащились на охоту, - парное молоко и мясо Ханны вкуснее нашего с Алмой, да?
Пока тепло было, зверья было много, они мне не особо нужны были, но в холода будут со мной ходить. Я им отобью эту привычку.
Алма все дольше задерживалась на облетах, стараясь снова не допустить людей на свою территорию. Если это случалось, и люди ничего противозаконного не делали, то возвращалась за мной, и я, представляясь лесником, просил их вернуться в другую часть леса, и не заходить сюда больше, иначе их может сожрать медведь (на самом деле Алма, но об этом им знать не стоит)
Однажды ночью, когда мы с ней заговорились о всяких мелочах, в кустах что-то зашумело. Алма резко вскочила, навострив уши. Я тоже подошел ближе к ней, вглядываясь в темноту.
- Знаешь, - зашептала она, - иногда мне кажется, что он еще здесь.
Он – ее возлюбленный-предатель. С того случая у алтаря, мы больше не говорили об этом, значит сейчас этот урод ее по-настоящему беспокоил.
- С чего ты взяла? Ты же сама видела его… ну, мертвого.
- Я видела бездыханное тело, Рэн, - встряхнув всем телом, словно сбрасывая грязь, чудовище легло обратно, - но душа бессмертна. Он мог стать кем угодно.
Почему-то мне вспомнилось чудовище с красными глазами, преследующее меня по детству. Иногда и сейчас я замечаю его краем глаза, но больше оно за мной гоняться не смеет.
- Кто-то пускает людей сюда, открывает границу заповедной зоны. Без моего ведома.
- А как я прохожу к сестре?
- Я не знаю. Возможно, он тоже выпустил тебя, надеясь, то ты уйдешь навсегда.
- Зачем ему это? – мне казалось, это глупости, - тогда ему было бы проще убить меня, если он стал кем-то очень сильным.
Алма покачала головой.
- Нет, этот человек был очень хитер. Убить тебя было бы слишком просто.
- Ладно, - я провел рукой ей по щеке, - хватит думать об этом. Это только твои догадки. Почему именно сейчас ты стала бояться?
Она грустно посмотрела на меня и опустила голову мне на колени.
- Потому что я хочу сохранить твою жизнь. Она у тебя и так не особо долгая.
«Ты мне дорог», - перевел я в своей голове, - «Очень жаль, что ты будешь со мной там мало»
- И об этом тоже не думай. Лучше поспи. Завтра опять тяжелый день.
****
Как раз, когда я умял третий кусок мяса, сестра все-таки определилась в каком из пяти платьев (почти одинаковых), она пойдет на праздник, посвященный летнему солнцестоянию со своим моряком. Судя по тому, что он до сих пор жив, вел он себя прилично, и Ханну не обижал. Что ж, это радует.
- Вот это самое нарядное, да?
Красное, с черными вставками и кружева на шее и рукавах. А нет, еще внизу. Как это называется? Кажется, подол. На самом деле, мне она, что в этом платье, что в лохмотьях, казалась одинаково красивой.
Однако, когда я ей это говорил, она вспыхивала яростью.
«То есть, я совсем не изменилась в этом наряде?»
Поэтому больше ошибки я не повторял.
- Да-да, прекрасное платье, - я старался сделать как более озабоченный тон, на самом деле, какая разница?
Ханна тут же засветилась счастьем, и закружилась по комнате, мыслями удаляясь на свой праздник.
- На площади будут играть музыканты, и мы с моим Грегори закружимся в танце, он подарит мне ароматных цветов…
- Тебя от них еще не тошнит?
- Ты не понимаешь! Это совсем другие цветы – от него. Мы пройдемся по павильонам со сладостями, украшенными фонарями, сходим в храм, загадаем желание. Потом стемнеет, мы вдвоем, держась за руки, будем смотреть на фейерверки.
- Очень мило звучит, возьми с собой этих увальней, глянь, как ты их откормила, они же еле ходят.
Клио и Айден посмотрели на меня исподлобья, даже не шелохнувшись на своей постилке у печи. Тоже мне, охотники.
- Вообще-то, - она бросила вальсирование, - я хотела позвать вас с Алмой с собой. Заодно я познакомлю вас с Грегори.
Хм, интересно. Какая перспектива хуже, - болтать с ухажером старшей сестры, или привести на праздник большое черное чудище?
Алма пока что выигрывала.
- Серьезно? Алму и так все бояться, а мне еще верхом на ней в храм влазить?
Сестра взглянула на меня, как на дурака, и села на стул напротив.
- Я говорила про ее человеческую форму. Она на самом деле очень милая.
Кусок мяса чуть не застрял в моем горле.
- Ты видела ее человеком?!
Выражение полного недоумения не сменялось.
- Как она, по-твоему, ко мне приходила, когда ты заболел? Она целиком бы в мою избушку не залезла. И лекарства бы не донесла. Плюс, она записывала мои указания. И лечить тебя лапами сложновато.
Ненамеренно я коснулся своего лба. Так это был не сон. Она и на самом тебе меня поцеловала. И говорила тогда вслух тоже она. Вот ведь… монстр! А мне ни слова!