ПРИНЦИП КОМАРА И ПЕРЕВЕРНУТОЙ ПИРАМИДЫ
Третий день они работали, не жалея сил. Земля была трудная, пополам с ракушечником и кремнями. В первый же день набили мозоли. Потом догадались надеть перчатки.
Пришлось каждому тайком унести из дому старенькие трусы и майку, потому что, появись они дома после работы не переодевшись, все было бы кончено.
На руках и коленях появлялись все новые ссадины. Аня то и дело открывала свою аптечку. А от синяков избавляла Алена своей чудесной мазью, сделанной по таежному рецепту. Она брала щепотку бодяги, капала туда постного масла и втирала в кожу, где уже наливался очередной синяк. А когда приходило время идти домой, бояться было нечего — мама этого бывшего синяка и не заметит.
Между двумя колодцами линии ТЭЦ все углублялась яма, похожая на воронку. И чем глубже — тем горячее становилась земля. Пришлось надевать ботинки: в тапочках не устоишь.
— Ну и жарища! Как будто под нами вулкан! — отбрасывая прилипшие ко лбу волосы, говорила Алена.
— А ты боялся, что температуры не хватит! — посмеивался Ивас над мокрым с головы до ног Алексом.
Ох и удивил их Алекс, когда стал объяснять свой принцип создания высокого давления. Примчался утром в Тамарин сарай взъерошенный. Еще с порога крикнул:
— А вы знаете, почему комар жалит? Если пальцем давить на ладошку, проколется она?
— Конечно, не проколется! — ответили ему хором.
— А почему комар протыкает кожу?
— Ясное дело, почему, — ответил Ивас. — У него жало острое!
— Так у комара же и сила не твоя, а комариная! И весит он всего ничего. Фу — и нет его. А протыкает. — Алекс улыбался.
— Что ты привязался со своим комаром? Ты дело говори.
— Так и я о деле. Не потому, что острое. А потому, что малюсенькая комариная сила давит на такую крохотулечную площадочку, как жало. И от этого комариная сила увеличивается, может, в… ну, я точно не знаю, может, в миллион раз!
Глаза у девочек округлились от удивления.
— Врешь ты все, — сказал на всякий случай Ивас.
— Ничего не вру. Мы с папой про это еще в прошлом году говорили, — ответил Алекс и вдруг спросил: — Вы пирамиды египетские видели? Почему они в землю не провалились?
— Ты что? — возмутился Ивас. — Они же из камня!
— Нет, не потому, — тихо ответил Алекс. — А потому, что вся каменная сила давит на большую площадку — основание пирамиды. Это получается так, как будто мы положили комара на спину. Ведь не проткнет он кожу, если будет лежать на спине… А вот если перевернуть пирамиду вверх ногами, вся страшная тяжесть будет давить в одну точку, на тонкую вершину. Вот тогда и получилось бы такое сильное давление, что пирамида влезла бы в землю, как жало комара в кожу. — Алекс помолчал и добавил: — Это уже я сам, без папы придумал… Так мы и сделаем большое давление. По принципу комара и перевернутой пирамиды…
Тридцать первого мая к трем часам дня глубокая воронка с гладкими стенками была готова. Ух! Наконец-то! Они уселись под Ракитой. Ели черешни, стреляли друг в друга косточками.
— Ну что, братцы, потопаем? — поднялся первым Ивас.
Все рассыпались по склону. Искали и несли к яме камни: большие и маленькие, кто сколько сможет донести. Натаскали прорву.
— Хорошая будет пирамида! — радовался Алекс. — Теперь проверим готовность. Механик! Колесо с осью, «комариное жало», есть?
— Есть, товарищ главный конструктор! — весело доложил Ивас.
— Баночка-уплотнитель есть?
— Есть! — откликнулась Аня. — И еще одна запасная.
— Термос-герметизатор есть?
— Готов, — ответила Тамара. — Отдала Ивасу.
— Резинки-изоляторы есть?
— В кармане, — улыбнулась Алена. — Вчера тебе отдала.
— Тогда все в порядке, — сказал главный конструктор. — Сейчас уже пора ужинать. А утром начнем.
Утром, когда собрались в штабе, Алекс спросил:
— Из чего будем делать алмазы? Из графита или из угля?
— Конечно, из угля! — решил Ивас. — Что у алмаза главное? Твердость! Ну что карандаш? Раз — и сломался. А уголь сломай попробуй! Значит, половина дела уже сделана. Еще потвердеет чуть под давлением — и будет алмаз!
— Из угля! — поддержала его Тамара. — Что в графите алмазного? Ничего! А гляньте на уголь, как блестит. Почти как алмаз! Мы вот сейчас сравним.
Тамара убежала в дом и снова принесла мамино колечко. Сравнили. Да тут и слепой увидит! Уголь блестит на солнце, почти как алмаз. И красным, и синим, и зеленым. Только голубого луча не видно. Так будет, когда доделается!
— В Киеве из графита. И я буду тоже, — упрямо сказал Алекс.
— В огороде бузина, а в Киеве дядька! — засмеялся Ивас. — Ну и кроши свои карандаши! А когда у тебя ни фига не получится, сам прибежишь просить: «Дай алмазик, хоть маленький!»
Алекс пригладил волосы и вдруг сразу осипшим голосом сказал:
— Пошли… производить закладку…
Чуть не столкнувшись с Дарьей, они проскользнули на косогор. Огляделись, нет ли посторонних, и приступили к главному.
Когда девочки протягивали Алексу свои крохотные кусочки угля, руки у них дрожали. Алекс опустил уголь в термос, осторожно прикрыл сверху диском баночки из-под вазелина.
Ивас не мог удержаться и комментировал каждое его движение:
— Диск передает давление равномерно на все кусочки угля…
Алекс завинтил термос и опустил в него через специальное отверстие в пробке ось колеса от детского велосипеда так, что снаружи осталась часть оси с надетым на нее колесом.
— Это самое главное, — шептал Ивас, — «комариное жало»! Через него все давление пирамиды будет передаваться на алмазы.
Алекс опустил термос на дно воронки и стал накладывать на торчащее сверху колесо камни. Когда капсула с будущими алмазами скрылась под слоем камней, он вылез из ямы и скомандовал:
— Теперь давайте потихоньку вы.
Скоро заполнили яму до краев, и над землей стала расти вторая, уже неперевернутая пирамида.
Когда на верхушку был уложен последний камень, Алекс вытер со лба пот и сказал устало:
— Все. Теперь надо ждать.
— Неужели три месяца?! — спросила Аня.
— Как договорились: до конца каникул.
— Ой, как долго! — вздохнули девочки.
— Нормально! — успокоил Ивас. — Мы себе все лето гулять будем. А алмазы пускай делаются.
ДАРЬИН УЛЬТИМАТУМ
Никогда они не чувствовали себя так привольно. Сверху, из-за глухих заборов, едва доносился шум города. А тут до самой железной дороги простиралась новая, никому не ведомая страна. И вся она принадлежала им. Пой, кричи, кувыркайся. Играй во что хочешь. И никто из взрослых сюда не заглянет. Никто не скажет строго: «Нельзя!»
Хижина все больше благоустраивалась. Внутри настелили полы, сделали прочную скамейку, на которой умещались все пятеро. По стенам развесили оружие, схемы сражений, индейские головные уборы и Анину санитарную сумку.
— Знаете, чего еще не хватает? — сказала Тамара. — Книжек.
Над входом Ивас сделал полочку, и каждый поставил на нее любимую книжку: «Малахитовую шкатулку», «Хижину дяди Тома», «Последний из могикан», «Первый шаг к звездам» о Юрии Гагарине и большую книгу «Художники эпохи Возрождения».
Ивас принес краску, и они по очереди любовно выкрасили фанерные стены своего жилища в веселый изумрудно-зеленый цвет. Ивас радовался:
— Теперь ее и от железной дороги ни одна собака не заметит! Набегавшись, ребята садились в хижине или под Ракитой, рассматривали картинки, читали вслух.
Но эта благодать продолжалась недолго. Дарьин муж Костя поранил на работе руку и взял бюллетень. Утром, возвратясь с перевязки и обязательно заглянув в пивную, он бродит по саду, подбирает опавшие, подточенные червем яблоки, абрикосы и кричит: