-- К черту, довольно, хватит быть наивным идиотом! -- с неистовой злобой выкрикнул Ричард. С лихорадочной поспешностью он стал выдергивать из письменного стола ящик за ящиком и укладывать стопками все свои рассказы. Если живешь среди акул, нужно быть хотя бы колючим ершом, иначе не заметишь, как тебя слопают. Да и чем он, Уайтинг, хуже других, хотя бы того же Фрома? Только тем, что у Фрома есть деньги, пачки долларов, а у Уайтинга их нет? Но они будут! Будут эти проклятые доллары, на которые покупается честь, совесть, роскошь и независимость!
Связав рассказы в две кипы, Ричард, не раздеваясь, прилег на диван и, свернувшись калачиком, заснул.
Когда Уайтинг переступил порог редакции, секретарша удивленно взглянула на пачки рукописей, на измятый костюм Ричарда и ледяным тоном проговорила:
-- Сегодня приема нет. Зайдите завтра с двенадцати до двух. Мистер Фром занят...
-- А вы все - таки доложите. Мое имя Ричард Уайтинг! -- независимым тоном промолвил Ричард.
-- Уайтинг? Никогда не слыхала. -- Секретарша манерно повела плечиками и исчезла за массивной дверью, обитой желтой кожей.
Оставшись в приемной один, Ричард сбросил маску гордого героя, грустно взглянул на свои рукописи и вслух сказал:
-- Слава так слава, деньги так деньги. Глупо не иметь ни того, ни другого...
-- Редактор просит вас пройти к нему, -- мило улыбаясь, объявила, вернувшись, секретарша.
Уайтинг вошел в кабинет, плотно притворив за собой дверь,
-- Мистер Фром, если вы еще не передумали -- я согласен на ваше предложение, -- твердо сказал он.
-- Вот и отлично! Правда, я тогда, пожалуй, слишком много предложил, но слово есть слово. Могу вас заверить: такого гонорара не получал даже Джек Лондон. Но тут уж ничего не поделаешь, за язык никто меня не тянул. Давайте рукописи.
Бегло посмотрев пачки и пересчитав обложки, Фром спрятал рукописи в сейф.
-- Итак, за четырнадцать рассказов и две повести... Ого, какая сумма! Сразу богачом стали. Да, я забыл еще об одном выгодном для вас условии: новые вещи начинайте писать завтра же. Норма -- не менее тысячи слов в неделю.
-- Тысяча слов? Это не так много.
-- И не удивляйтесь, если в "Кольерсе", "Фарм джоурнэле", "Пипл уорлде" или еще в каком-нибудь журнале вы встретите знакомый вам рассказ в несколько измененном виде: вместо врача героем будет адвокат, а расклейщица афиш превратится в танцовщицу варьете... Получите! -- Фром протянул Ричарду хрустящий чек.
Уайтинг неловко поклонился:
-- До свидания.
-- Желаю успеха. Пишите. Теперь это в ваших интересах.
Выйдя из издательства, Уайтинг не ощутил никакой радости. На душе стало вдруг тоскливо и противно.
"Все кончено. Торг состоялся. "Товар" продан. Ну что же: кути, Ричард, напивайся, хватай жизнь полными пригоршнями, только пиши тысячу слов в неделю, именно тысячу слов, и ни одним меньше. Больше ничего!"
Дул холодный северный ветер. Уайтинг попытался потеплее укутаться шарфом, "Да ведь теперь я могу купить себе хорошую одежду,-- подумал он.-Ну конечно".
В магазине долго выбирал и примерял модные пальто. Наконец остановился на реглане с шалевым воротником. Заплатил в кассу одну ассигнацию крупной купюрой и получил кучу денег сдачи. Как пьяный, в мальчишеском азарте ходил по этажам, покупал все, что попадалось на глаза. Продавщицы смотрели на него с изумлением. Взял такси, навалил на сиденье свертки. Усталый, поехал домой. Бросил все на диван, а сам, как мешок, повалился в свое плетеное кресло. Но заснуть ему не дали хозяева и соседи. Они собрались у дверей, а когда Ричард пригласил их, с завистью смотрели на пальто, костюмы, рубашки, шляпы, модную обувь.
Из Ричарда он моментально превратился в мистера Уайтинга. Зося спросила:
-- Мистер Уайтинг, вы выиграли по лотерейному билету?
-- Угадали, милая Зося.
-- Сколько?
-- Пять тысяч долларов! Все ахнули.
-- Пять тысяч! Какое счастье! -- Зося и Бетти маняще улыбались.
-- Теперь вы на нас и смотреть не будете,-- пролепетала Бетти.
-- О нет, напротив. Я приглашаю вас всех сегодня вечером в ресторан "Большие устрицы".
-- Прямо как в сказке,-- шептала Зося.
-- О-ля-ля! -- воскликнула Бетти.
Мужчины -- Джек Вурворт и Джо Паркер -- искренне поздравляли Ричарда и жали ему руки.
Попав в один из фешенебельных ресторанов, вся компания в течение первых минут была несколько растеряна и чувствовала себя стесненно: мягкий свет неоновых ламп, льющийся из замаскированных ниш, удобные кресла, хрусталь, приглушенные звуки оркестра и угодливость официантов заставляли каждого из ресторанных новичков сдерживать свои движения и громкий смех. Но после первых бокалов вина, после омаров и устриц огромный зал с облепленным ракушками потолком вдруг показался всем давно знакомым и обычным. Бетти начала тихо подпевать в такт оркестру, а Зося задорно смеялась над остротами Паркера.
Но непринужденнее всех чувствовал себя виновник торжества Ричард Уайтинг. Легким кивком головы он подзывал официантов, заказывал самые разнообразные блюда и вина. Пил умеренно и думал, что доллары, несомненно, доставляют счастье и радость тем, кто их имеет. И все же это, вероятно, не та радость и не то счастье, которое приносит литературная слава!
Вся компания вернулась домой под утро на двух такси и разбрелась по комнатам. После роскошного ресторанного зала маленькая комнатка с обшарпанными обоями показалась Ричарду лачугой, и он подумал, что завтра же надо переменить свою убогую каморку на комфортабельную квартиру.
Время быстро уходило в бесконечность. Каждый месяц Уайтинг сдавал Фрому свои рассказы, получая взамен чеки. Переехал на новую квартиру. Откуда-то вдруг появилась масса друзей. С утра до вечера беспрерывно звонил телефон, сыпались приглашения в гости, на вечера, на премьеры. Положительно не хватало времени. Еле - еле выкраивал в день два - три свободных часа, чтобы к сроку написать нужную тысячу слов. А когда под последней строкой ставилась точка, Ричард сам звонил кому-либоиз своих новых друзей и отправлялся в ресторан, где учтивый официант сервировал его постоянный столик,
Плотно позавтракав и выпив изрядное количество вина, Уайтинг ехал на бега или в варьете, где выступала нравящаяся ему испанская танцовщица.
Возвращаясь домой поздно ночью, Ричард иногда пытался припомнить, как был проведен сегодняшний день, но все события путались в его затуманенном мозгу, и он засыпал тяжелым, пьяным сном.
Проснувшись утром с головной болью, Уайтинг выпивал рюмку виски и, усевшись за стол, писал положенные ему на день полтораста слов.
Буквы укладывались в неровные, неряшливые строчки, но Ричард, не задерживаясь над образами, метафорами и сравнениями, строчил фразу за фразой, отлично зная, что как бы ни написал он свой новый рассказ, его все равно безоговорочно примут.
По воскресеньям Уайтинг, не подходя к письменному столу и не прикасаясь к рюмке, отправлялся с утра пешком по Бродвею, Манхэттену на Уолл-стрит. По дороге заглядывал в зеркальные витрины книжных и букинистических магазинов, рассматривая новинки и старинные издания в кожаных тисненых переплетах.
Однажды в окне одного из таких магазинов Ричард увидел яркий плакат:
"Поступил в продажу первый сборник рассказов Говарда Фрома. Готовится к печати повесть "Игра без джокера". Эти слова резанули по сердцу. Уайтинг зашел в магазин.
-- Дайте, пожалуйста, мне сборник...
-- Какой именно? -- засуетился продавец. Ричарду хотелось крикнуть: "Моих рассказов! Сборник рассказов Ричарда Уайтинга!.." Но вместо этого он произнес ненавистное ему имя Говарда Фрома.
-- На ваше счастье, остался еще один экземпляр. Последний.