– Надо быть глухой, чтобы не услышать, – снова не нашла в себе сил посочувствовать, вспомнив, какие именно фразы долетали до моих ушей. – Твоя мать запретила мне вмешиваться, и вот пришлось слушать, – все-таки пожалела парня.
– Считаешь, он прав? – не отрывался от своей «работы».
– Я считаю, что ты должен был давно поговорить с братом, но откладывал, пуская все на самотек, – не стала лукавить и щадить его чувства. – В итоге вышло то, что вышло.
В ванной снова повисло молчание.
– Он сказал о том, в чем я сам себе не мог признаться, – поднял голову и посмотрел прямо в глаза, – ты слишком хороша для меня. – От этих слов захотелось в голос засмеяться. – Ты сообразительная, – продолжал приписывать мне несуществующие достоинства, – живая, талантливая и целеустремленная. Перед тобой весь мир, и распахнется любая дверь, в которую ты бы не постучалась. Ты хочешь свершений, хочешь развиваться, наверное, и мир перевернуть, – уголков рта чуть коснулась улыбка. – И ты способна на это. У тебя большое будущее, не сомневайся в этом. А я кто? – он отпустил мою ногу и сел напротив прямо на пол, привалившись спиной к стене. – Годы идут, и ничего не меняется, я все топчусь на месте. Нет движения вперед, я уже не знаю, чего хочу. Все чаще задаюсь вопросом: а что дальше? Точно знаю, что не хочу лет в шестьдесят строить из себя пацана и, загибаясь от одышки и боли в дряхлом теле, корчиться на сцене. Это смешно.
Вот она, метаморфоза. Костя представил свое вероятное будущее, и оно ему не понравилось. Но мой Мастер забыл все, что так рьяно доказывал мне – жизнь переменчива и нельзя ничего знать наперед.
– Стареть можно и с достоинством, – сама собой злость исчезла и я улыбнулась. – Когда решишь, что со сценой пора завязывать, сможешь создать собственный лейбл, – перебирала возможности, – писать песни для других исполнителей или заниматься продюсированием, – чуть не сказала «как брат». Я плохо разбиралась во всей этой музыкальной подноготной, и была не совсем уверена, что использовала правильные понятия. – Ну или чем там занимаются престарелые рокеры?
– Так вот кем я стану, – рассмеялся Костя, – престарелым рокером.
– А я стану сморщенной, как изюм, – сжалась всем телом, изображая этот самый сухофрукт, – подружкой престарелого рокера.
– Подружкой? – переспросил. – А женой?
В этот момент у меня, кажется, случился микроинфаркт. Почему все серьезные разговоры начинаются с шуток? Вот что мне думать: это очередная хохма или официальное предложение? А если последнее, что мне ответить?
– А ты хочешь семью, детей? – осторожно прощупывала почву.
– Почему бы и нет, – пожал плечами.
Полное отсутствие энтузиазма в его голосе меня совсем не порадовало.
– Знаешь, это не то, что надеется услышать девушка от своего парня, когда речь заходит о браке, – на что тот улыбнулся.
Костя переместился ближе ко мне, вставая на колени.
– Я просто мечтаю, – начал утрировать, откровенно переигрывая, – о том, чтобы ты стала моей женой и родила мне детей, – положил ладони на мои бедра. – Хочу, – его руки добрались до моей талии, – чтобы по дому бегала, шлепая маленькими босыми ножками, твоя мини-копия, – и здесь уже не услышала фальши.
– А как же твоя мини-копия? – неосознанно произнесла, очарованная его фантазией.
– Хочу быть единственным мужчиной, которого ты любишь, – его руки скользнули вверх по спине, подталкивая меня ближе. – Сегодня я безумно испугался, – мы соприкоснулись лбами, и я, опустив взгляд, следила за каждым движением губ Кости, пока тот говорил. – Не представляешь, как я боюсь потерять тебя. Все думаю, что в один прекрасный день ты вспылишь из-за очередной СМС-ки с угрозами, из-за настырной фанатки или тебя добьет новая сплетня и ты уйдешь, – задержал дыхание и тяжело и сбивчиво выдохнул. – Пообещай, что не оставишь меня.
Но я не могла дать ему такое слово.
– Я люблю тебя, – это все, что могла сейчас сказать.
Невозможно предсказать, каким будет следующий поворот судьбы. Больше всего на свете, в эти моменты я хотела бы быть рядом с Костей, но не представляла, что ждет нас завтра. Он и сам это понимал, поэтому не стал давить. Нам оставалось только верить. Верить в нас.
***
На следующее утро курьер доставил от Андрея увесистые тщательно запечатанные конверты с документами. Брат сдержал слово, и дал Косте такую долгожданную свободу. Но то была лишь иллюзия.
Начав разбирать весь этот ворох бумаг, мы нашла договора об аренде помещений, сведения о зарплатах всей команде Костиной команде, о налогах и еще кучу всего непонятного. Потом на электронную почту посыпались остальные отчетности: райдер, список мероприятий, что музыкант обязывался посетить в ближайшие недели, каким журналам должен дать интервью, в каких фотосессиях должен поучаствовать. Только сейчас я поняла, насколько большую работу все это время проделывал Андрей.