Особенно с Костей.
В одну из таких меня разбудил гитарный перебор. Самой собой, парня рядом не было. Не хотела мешать ему (наверняка, сочинял еще один хит), но на часах было четыре утра, и все же решила уговорить Костю поспать – завтра у него утреннее интервью (я хорошо помнила наставления Андрея).
Недавно уложенный новый паркет не издал ни звука, когда я босиком прошла в гостиную. Костя сидел ко мне спиной, наклонив голову на бок, прислушиваясь к каждому звуку, рожденному от прикосновения пальцев к струнам, и словно пытался уловить в нем …Душу? Жизнь? Все это похоже на безумие! Невозможно словами описать процесс рождения музыки, все это неосязаемые, тонкие материи. До сих пор не понимала, как из семи нот (каких-то закорючек на бумаге!) можно создать произведение, которое вызовет у слушателя неподдельные эмоции, заставит плакать, сопереживая.
Костя тихо напевал что-то, не замечая меня.
– Костя? – позвала.
Он обернулся.
– Иди сюда, – похлопал по диванной подушке. – Хочу, чтобы ты услышала это первой.
– Ты же знаешь, я в этом не разбираюсь, – медленно, чтобы не споткнуться обо что-нибудь в темноте, приблизилась к нему и присела напротив, – не понимаю, что там в тренде сегодня, и со слухом у меня проблемы.
Он хмыкнул, будто признавая, что я полный профан, и произнес:
– Просто слушай, глупышка.
Несколько гитарных аккордов – и бархатный голос увлек меня в другую, чувственную, реальность:
Сколько зим прошло, сколько весен…
А я словно и не жил вовсе,
Будто и не пробовал трепет тела,
Никогда не обжигался, действуя смело.
Обесценивал поцелуи махом,
Раздавая их, словно на грани краха.
Утопал на вершинах страсти.
Каждую ночь – девочка новой масти.
Отчего же сегодня все будто впервые?
Словно все те – они были другие…
Как мальчишка испытывал трепет и дрожь…
Этот сон, он на грани – ни на что не похож.
Она лишь позволяла, впуская, делясь
Тем теплом, что владела. Я брал не таясь.
И не знает ведь даже, что дает личный рай.
Ты моя Королева. Мой родной край.
Моя жизнь! Умирала, свободу даря,
Только нашу любовь ото всех тая…
Пол улыбки, касание пальцев, рук —
В новом танце мы делаем новый круг.
Но никто не увидит, ту страсть, что сжигает,
И ту нежность, что ночью потом исцеляет…
Те объятия. В них умираю вновь,
Чтоб затем родиться, испытав любовь.
Счастье в каждом касании – только миг,
И так сладко услышать блаженства крик.
Ты моя Королева. Я тебя не отдам.
Никогда и не с кем я тебя не предам.
Не король, и не принц, твоя тень на стене.
Твой слуга, и тот бес, что поселился во мне.
Скажешь голову? Лягу под плаху с улыбкой.
Без тебя моя жизнь сродни ошибке.
Я рожден, чтобы ждать, когда опустится ночь.
Королева. Блаженство.…
(Дора Коуст)
Когда мелодия стихла, Костя поднял на меня глаза, чтобы узнать мое мнение. Но эмоции на моем лице говорили сами за себя: я замерла, и от избытка чувств к глазам подступили слезы, готовые в любой момент вырваться наружу.
– Я тоже люблю тебя, – собственный голос казался невероятно тихим.
На его лице возникла теплая улыбка. Чуть вздохнув, он сел рядом, обнимая меня за плечи, и поцеловал в висок. Мне не нужны были ответные слова, он уже все сказал своей песней.
– У меня потрясающая идея! – воскликнул, и уже витал где-то в своих мыслях.
– И в чем она заключается? – незаметно смахнула с лица все же выступившие слезы.
– Ты должна сняться в еще одном клипе!
– Ни за что! – Мне с лихвой хватило первого раза, когда он меня третировал и изводил придирками. – В этот раз найми актрису или какую-нибудь модель, – поднялась, чтобы вернуться в кровать. Костю туда уже не заманить: если он чем-нибудь загорался, то был потерян для общества, пока не завершит (в его понимании) начатое дело.
– Ну пожалуйста, – как приставучий щенок, жаждущий ласки, не отставал от меня, припустив следом. – Обещаю, в этот раз я буду мягким и пушистым!