– Да чтоб я сдох! – парень оторвал голову от своего «андройда» и посмотрел на меня, – Кирова, ты?
– Карпанов, немедленно покиньте аудиторию! – профессор не стал церемониться. – Мало того, что вы приходите на мои занятия поспать, так теперь мешаете учебному процессу! Вернетесь с допуском из деканата! – строго наказал.
– За что? – возмутился соня. – Это все Кирова виновата.
– Не желаю слушать ваши оправдания, – перебил его мужчина. – Выйдете.
Сашка обижено взял свой пустой рюкзак, и поплелся к выходу.
А я только и думала, что такого экстраординарного парень мог увидеть в телефоне, чтобы не то, что проснуться, но и воскликнуть на всю аудиторию. В голову ничего хорошего не приходило.
Звонок освободил меня от повинности стоять у доски, и я пошла к своему месту, тогда как вся группа окружила меня, уставившись удивленными глазами.
– Что вы на меня так смотрите? – не выдержала их немого давления.
– Это правда? – Сазонова первой решилась задать вопрос. – Ты встречаешься с фронтменом группы «Адамас»?
– Что за глупости ты говоришь? – я рассмеялась, но голос дрожал. Хотела собрать свои вещи в сумку, но из вспотевших от напряжения и страха рук все валилось. – Сама подумай, кто я и кто он, – не сдавалась и до последнего решила отпираться. – Мы вращаемся в слишком разных кругах для того, чтобы хотя бы быть знакомыми, не то, что встречаться.
– Но тут написано,… – Машка сомневалась, кому верить, мне или сплетням в интернете, и как неопровержимое доказательство зачитала вслух текст с телефона, – …Стало известно имя таинственной девушки фронтмена «Адамас» – Константина Соболева. Ей оказалась двадцатиоднолетняя студентка…, – она замолкла и подняла на меня ошарашенный взгляд, – нашего универа, – прошептала, будто не верила своим глазам, а следующая прочитанная фраза заставила нас обеих просто онеметь, – … Кирова Маргарита Александровна…
В аудитории повисла гробовая тишина, кажется, никто даже не дышал. Одногруппники ждали от меня какой-то реакции, хотя бы слово объяснений, а я не знала, что еще придумать – все было против меня.
– Мне пора, – едва выдавила из себя из-за пересохшего горла и начала пробираться к выходу, расталкивая остолбеневших ребят.
– Кирова! – услышала уже в коридоре, но не останавливалась и даже не обернулась.
– Стой! – кто-то больно схватил меня за руку. Хотела послать приставалу куда подальше, но наткнулась на знакомое лицо и поджала губы. – Кирова, – Настин взгляд, обычно дружелюбный, превратился в злой и завистливый, – надеюсь, ты не дуришь всех, выставляя идиотами.
– Я не выставляю никого идиотами, – захотелось стряхнуть ее руку со своего плеча, как противного паука или таракана, – а моя личная жизнь не твое дело или еще кого бы то ни было.
– Так значит, это правда, – девушка уже не сомневалась.
– Да, – коротко ответила, не считая нужным и дальше оправдываться перед ней.
Настя разжала пальцы, и я, не теряя ни секунды, зашагала прочь по коридору, и до тех пор, пока не свернула за угол, чувствовала на себе ее испепеляющий взгляд.
Что теперь будет?
***
Несколько раз брала в руки телефон, чтобы позвонить Косте, но каждый раз останавливала себя. Сейчас не самое подходящее время – у него прямой эфир на одном из телеканалов по поводу предстоящей музыкальной премии. Решила не отвлекать его и оставить разговор до вечера.
Оказавшись дома, никак не могла успокоиться. Мысли о том, что столько информации обо мне теперь в свободном доступе, заставляли меня, заламывая пальцы рук, нервно кружить по квартире. Мучили вопросы: Кто сделал те фотографии? Как узнали мое имя?
Просто с ума сходила!
Не в силах больше терзаться, села за ноут, чтобы выяснить насколько известной личностью я стала. Ужаснулась, когда обнаружила, что чуть ли не на каждом сайте, где обычно мигала реклама всякой ненужной ерунды, теперь красовались наши с Костей фото с кричащими заголовками. В одном из таких говорилось, что я неизлечимо больна и скоро умру, поэтому Костя меня прячет, в другом – мы чуть ли не родственники и приписывали нам инцест. Какая гадость!