Мак-Кэтчон кивал, слушая начальника уголовной полиции.
— Неужели дела так плохи? — спросил Бауэр.
— Гораздо, гораздо хуже, чем вы это себе представляете, господин старший инспектор! — Роммерсдорф потушил сигарету в пепельнице и продолжал: — Вспомните хотя бы историю с украденной в Мюнхене картиной Ренуара, которая неожиданно всплыла у какого-то коллекционера в России. Если бы наши люди в Москве в приватном порядке договорились с ним и выкупили картину, то она бы давно вернулась сюда. Но мы сделали глупость и сообщили о ней русским властям. Картина исчезла в тот же миг, а коллекционер взлетел на воздух в собственной машине! — Роммерсдорф встал и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету. —А чемодан с десятью миллионами марок, которые по заданию гамбургского фабриканта Мюллера надо было перевезти в Саратов? Если бы мы поручили это нашим секретным агентам, то не было бы проблем. Но мы наивно обратились за содействием в ФСБ! И где чемодан? Исчез по дороге, а конвоиры ничего не видели и ничего не знают! Но самый вопиющий случай произошел с туристкой из Дортмунда госпожой Голлербах. В Москве она купила себе колье и обратилась в органы с просьбой предоставить ей охранника. Не в какую-нибудь частную охранную контору, а в МВД! Причем, заметьте, о покупке, кроме московских правоохранительных органов, никто не знал. И что же? Голову несчастной госпожи Голлербах нашли в целлофановом пакете на свалке, а тело до сих пор ищут…
— Вы правы, господин Роммерсдорф, все это наводит на размышления…
— Просто я не хочу в очередной раз наступать на одни и те же грабли! Жизнь этого Петрова представляет для нас слишком большую ценность, чтобы мы могли ею рисковать. Да вы и сами прекрасно знаете, господин старший инспектор, что чем меньше людей посвящено в тайну, тем дольше она будет оставаться таковой. Поиски Петрова в россии, а заодно слежку за группой Шредера, необходимо поручить опытным, надежно законспирированным агентам.
— Пожалуй, это разумно, — согласился Бауэр.
— А вы что думаете, господин Мак-Кэтчон? — Роммерсдорф посмотрел на детектива. — Или, может, все-таки привлечь к поискам русскую милицию? Шотландец возмущенно фыркнул.
— Милицию? Бр-р-р! — И он мотнул головой так, что трубка едва не выпала у него изо рта.
— Значит, решено, — сказал Роммерсдорф. — Я сегодня же связываюсь с соответствующими органами. А вы, Бауэр, продолжайте «копать» здесь. Любая, даже самая ничтожная информация, добытая в Германии, может помочь нам напасть на след Петрова в России.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Свет в комнате был потушен, горела только настольная лампа на тумбочке. За окном чернело обложенное тучами небо. В тишине слышался глухой звук бьющих в стекло дождевых капель. Алексей посмотрел на часы. Уже четыре утра. Всю ночь ему так и не удалось сомкнуть глаз. Вика приехала час назад, отпросившись с ночного дежурства, и тоже не спала. Ее вызвал телефонный звонок мужа. Теперь она молча сидела рядом с ним и курила. Увеличенные тени супругов застыли на стене. В сумерках тлел огонек Викиной сигареты.
— Может быть, их найдут, — прервала наконец молчание Вика.
Алексей поднял на нее затуманенный взгляд.
— Ерунда все это. Их никто и искать не будет. Два трейлера, набитых классной немецкой обувью! Менты наверняка куплены, и ворюги поделятся с ними добычей, надо быть дураком, чтобы не понимать этого!… Нет, все пропало, все… — Он снова опустил голову на руки. Потом резко встал и подошел к окну. — Ума не приложу, что теперь делать! Ездил в Германию, мотался там как чумовой, закупал обувь, два трейлера набил кроссовками и женскими сапогами, и на тебе: трейлеры ограблены, не доезжая Смоленска!
— А может, в сообщении что-то перепутано? Может, это другие трейлеры ограбили?
— Нет. Я уже проверил и перепроверил. Это трейлеры с обувью, которую я купил в Германии. Все, Вика. Бизнес летит псу под хвост. Я банкрот. «Мелина» меня теперь за жабры возьмет… Чем я буду с ними расплачиваться?.. А ведь дела шли так хорошо…
За окном сквозь туман проступали силуэты московских многоэтажек. Из-за хмурой пелены туч в город просачивался рассвет.
Алексей задумался. Мысли его на минуту унеслись в недавнее прошлое. Начинал он три года назад с одной-единственной палатки на Измайловском вещевом рынке. Торговал одеждой, парфюмерией, радиоаппаратурой, но в основном — обувью. В конце концов он полностью переключился на обувь, завязал отношения с оптовыми поставщиками и постепенно расширил дело. Появились у него палатки в Лужниках и в Конькове. А к нынешнему лету у него уже были ларьки на всех крупных вещевых рынках Москвы. В них торговали бойкие украинки и молдаванки, называли Алексея «шефом» и вовсю строили ему глазки, поскольку он был молод и недурен собой. Он даже название для своей фирмы придумал — ТОО «Андромеда»! Генеральный директор — Алексей Михайлович Петров! Правда, все ТОО состояло из десятка палаток, разбросанных по Москве, но тем не менее выглядело солидно. В последние месяцы он даже арендовал офис на Варшавском шоссе, служивший одновременно складом, и уже подумывал о покупке крытого грузовичка… И вот все в одночасье пошло прахом. Какая-то банда, орудовавшая на дорогах Смоленской области, остановила колонну трейлеров, отогнала машины на проселочную дорогу, выгрузила товар и скрылась. Шоферов и охранников, привязанных к деревьям, нашли только через пять часов после того, как бандиты удрали вместе с добычей.
Алексей узнал об этом вчера вечером и всю ночь сидел, подсчитывал убытки. Прикидывая так и этак, удастся ли ему выкрутиться. Получалось, что не удастся. Перед поездкой в Германию он взял крупный кредит в финансовой группе «Медина». Даже если он свернет всю торговлю и все продаст, он не расплатится. Все-таки зря он связался с такой крупной партией товара, вложив в нее почти все, что у него было. Теперь он на собственной шкуре убедился в правильности поговорки о яйцах, yложенных в одну корзину.
— Проклятие, я даже забыл застраховать груз! —Алексей в сердцах ударил себя по лбу.
— В «Мелине» знают об ограблении? — спросила Вика.
— Пока нет, но узнают обязательно и в самое ближайшее время. С недавних пор они взяли моду постоянно совать нос в мои дела. Может, уже завтра узнают. И сразу потребуют вернуть им деньги!
— А ты им объясни ситуацию. Пусть подождут. Алексей невесело усмехнулся:
— Как же, будут они ждать!…
— Я как предчувствовала, что сегодня должно случиться что-то нехорошее. — Вика подошла к кровати. Перед тем как лечь, она расправила и раскинула по плечам свои крашеные в серебристый цвет волосы. — У нас в палате умер больной, и пришлось его с другой дежурной везти в морг. А туда как раз в это время трупы привезли… Где-то в Москве произошла бандитская разборка, трупов привезли одиннадцать штук. Все в наш морг. Милиционеры, которые их сопровождали, говорили, что тут двое случайных прохожих есть, которые под шальные пули попали…
Она лeгла и потянулась, раскинув руки.
— Не страна, а черт-те что, — проворчал Алексей. — Грабят, убивают, а менты, вместо того чтобы искать преступников, только взятки с торговцев вымогают…
— Тебе надо поспать. Может, завтра, на свежую голову, что-нибудь придумаешь.
Алексей вздохнул и начал раздеваться. В последнее время ему не часто случалось проводить с женой ночи. То он допоздна засиживался в офисе, то у Вики ночное дежурство. Жена была младше его на четыре года. Прошлой весной она закончила училище и теперь работала по специальности в больнице. Петров познакомился с ней три года назад, когда лечил вывихнутую ногу. Из шести мужчин, лежавших с ним в одной палате, молоденькая практикантка только его катала в кресле по больничному саду. Вскоре это заметили соседи, и Алексей превратился в объект постоянных шуток и подначек. Ему уже из одной гордости, чтобы не уронить свое мужское достоинство, пришлось заигрывать с девушкой. Шутки шутками, а дело очень скоро зашло слишком далеко. В один прекрасный день Вика объявила ему о своей беременности. Женитьба на ней принесла Алексею, уроженцу Петербурга, московскую прописку. А вот с ребенком вышла неудача: младенец появился на свет мертвым. Впрочем, Петров недолго горевал. В то время он начинал разворачивать свое дело, и ему было не до детей.