— И часто тебе приходится таскаться в морг? — хмуро спросил он, ложась рядом с женой.
— Вообще-то не часто. Только когда в палате кто-нибудь умрет.
— Ну и работенка у тебя. Морг!
— Ничего в этом особенного нет. Да ты послушай, что сегодня со мной случилось. Ведь бывают же предвестия несчастий!
— У тебя скоро от этих трупов совсем крыша поедет.
— Ты не веришь в приметы, а я верю! Вот мне сегодня была верная примета…
— Ну, что за примета? — Алексей перевернулся на спину. На душе кошки скребли, а тут еще Вика со своими глупостями…
— Пошла я посмотреть на убитых, — приподнявшись на локте, заговорила она, — и чуть, представляешь, в обморок не грохнулась. В морге места им не хватило, они в прозекторской лежали. Только я туда вошла и вижу: твоя желтая рубашка, джинсы, и голова в точности твоя — только все лицо в крови. У меня аж сердце оборвалось. Ну, думаю, Петров мой под пулю попал! Гриша меня потом полчаса валерьянкой отпаивал…
— Какой еще Гриша?
— Бутыкин. Парень один, который в морге работает.
.
— Чего это он тебя валерьянкой отпаивал? Добренький такой, что ли?
— А ты ревнуешь? — Она ущипнула его за ляжку. — Я же не спрашиваю тебя про твоих хохлушек, с которыми ты любишь запираться в ларьках…
— Отстань, и без тебя тошно. У меня с.ними ничего не было!
— Неужели? То-то я смотрю, ты очень разборчив при приеме девиц на работу. Толстушек не берешь, все они у тебя длинноногие, с огромным бюстом, все красятся в блондинок.
— Вика, прекрати эти разговоры, слышишь? Я с ними не трахаюсь, и без того дел по горло! А вот что ты поделываешь на этих своих ночных дежурствах — это еще вопрос!
— Я ухаживаю за больными, мне на минуту из корпуса отлучиться некогда! Спроси у кого хочешь! А ты лучше скажи, что это за новую секретаршу ты взял?…
— Ладно, Виктория, завязывай базар! — У прогоревшего бизнесмена вскипало раздражение. — При чем здесь секретарша? Тем более с сегодняшнего дня абзац и секретарше, и хохлушкам, и торговле, и вообще всему абзац! Поняла? Всему! — почти прокричал он на ухо жене и откинулся на подушку, уставившись в темный потолок. Вика обиженно умолкла.
— Ну так что там у тебя в морге было? — буркнул супруг, желая разрядить создавшуюся напряженность. — Что за покойник?
Она еще с минуту дулась, потом придвинулась к нему.
— В общем, тот парень, который там лежал, очень на тебя был похож. Я, правда, так испугалась! И главное, понять невозможно — ты это или нет. Лицо у него все разбитое было… Только по часам на руке поняла, что не ты. И кроссовки не такие…
— Часто к вам в морг возят убитых?
— Каждый день по нескольку штук. С автомобильных аварий, с бандитских разборок, умерших бомжей — всех к нам везут… Так вот, значит, когда я поняла, что это не ты, я сперва обрадовалась, а потом такое нехорошее чувство на душе появилось… Ну, думаю, не к добру это. Ох не к добру… И как в воду глядела: тут ты вдруг звонишь. Вот и не верь после того в приметы!
Алексей молчал, задумавшись. Дождь за окном перестал. В сумеречную комнату медленно вползал серый рассвет.
Сегодня утром Петров впервые добрался до своего офиса на метро — решил сэкономить деньги. Открыв входную дверь, он спустился по лестнице в арендуемое им полуподвальное помещение.
В коридоре после вчерашнего лихорадочного подсчитывания остатков обуви валялись пустые коробки и обрывки бумаг. Узкая комната слева пустовала. Алексей усмехнулся. Еще вчера там сидела секретарша. В последние недели он, наверное, чувствовал себя Рокфеллером, если позволил себе такую роскошь, как секретарша. Всю нехитрую бухгалтерию фирмы вел он сам, сам же был и грузчиком, и иногда — шофером. Просто девчонка симпатичная подвернулась, жаль было такую упускать. Куда Вике до нее! Он и трахнуть успел эту секретаршу всего пару раз. Вчера пришлось дать ей расчет…
На небеленом потолке желтели разводы. Краска во многих местах облупилась. Алексей давно собирался сделать ремонт, да, как видно, уже не судьба. Этим займутся новые хозяева подвальчика.
Он подошел к двери, на которой висела гордая табличка: «Петров Алексей Михайлович. Генеральный директор». За дверью был его кабинет. Алексей вместе со стеклом сорвал табличку и разорвал в клочья. Стекло зазвенело у него под ногами, туда же полетели обрывки бумажного прямоугольника. Это было похоже на разбившиеся вдребезги надежды.
Он толкнул дверь, вошел в кабинет и остолбенел от изумления. В его кресле сидел, развалившись и задрав ноги на стол, очень плотный коротко стриженный детина с кирпично-красным лицом и мутными глазами хронического алкоголика. Алексей еще не успел толком понять что к чему, как какие-то люди, бесшумно подойдя к нему сзади, грубо взяли его под руки и подтолкнули к столу.
— Ну что, барыжка, платить будем али нет? — рявкнул детина.
Алексею показалось, что он уже видел его однажды. Кажется, на каком-то вещевом рынке… Ну да, этот краснорожий бугай с братками выколачивал с кого-то долг. Но как они здесь очутились?
Дверь-то была заперта! Хотя это уже не имело значения.
Бизнесмен угрюмо посмотрел на незваного гостя.
— Чем платить? Все пусто, сами видите… Бандит по кличке Бульдозер самодовольно засмеялся и спустил ноги со стола.
— А пятьдесят штук гринов, которые ты слупил с «Мелины»? Уже забыл? Так я те счас живо напомню! Мозги те вправлю, говнюку!
— Я с «Мелиной» расплачусь, тут нет вопросов, — ответил Алексей, стараясь держаться с достоинством.
— X… тебе, а не «Мелина». — Бандит показал ему кукиш. — О «Мелине» забудь, понял? Твой должок они перекинули мне. Теперь ты должен пятьдесят штук гринов мне, а не им, понял, нет?
У Алексея словно что-то оборвалось внутри.
— Понял, — сказал он дрогнувшим голосом и с тоской посмотрел на узкое оконце у самого потолка. В нем синел кусочек утреннего неба, такого чистого после ночного дождя…
Бульдозер явно наслаждался его подавленным видом.
— Ну ты, короче! — гаркнул он. — Когда платить будем?
«Хорошенькую свинью подложила мне эта чертова „Мелина“, — подумал Алексей. — Прислали крутых выбивать из меня долг. Надо как-то отбрехаться от них».
— За пару-тройку недель распродам остатки товара, — пробормотал он торопливо. — Ну, одолжу у знакомых, квартиру продам… Деньги будут, вы не беспокойтесь.
— Ты мне эти грины достань к пятнице. В пятницу не будет — включим счетчик. Каждый день долг будет расти вдвое. Понял, нет?
— Да вы что, с ума сошли? — не сдержался Алексей. — Как это — вдвое? С продажей квартиры я к пятнице точно не обернусь!
— Что-о-о? — Лицо Бульдозера перекосилось от ярости. — Еще вякать мне будешь? Под придурка косить? Киря, вломи ему!
Алексей опомниться не успел, как мощнейший удар в затылок заставил его ласточкой взлететь на стол, навалившись на его крышку. Голова бизнесмена едва не уткнулась в грудь Бульдозеру. Бандит с рычанием схватил его за шею и затряс.
— Не знаешь, с кем связался, сопляк! И не таких обламывали! Все мои клиенты либо в крематорий упаковались, либо на аптеку пашут! Никто не открутился, понял, нет?
— Понял… — сдавленно прохрипел Алексей, чувствуя, что задыхается.
Бульдозер давил на кадык и злорадно скалился, заглядывая в мутнеющие глаза своей жертвы. Петров часто задышал, тело его судорожно напряглось… Бандит оттолкнул его. Алексей сполз со стола и рухнул на пол. Подручные Бульдозера поставили его на ноги.
— Один пидор тоже тянул с уплатой, пришлось отхреначить ему локатор. — С этими словами бандит водрузил на стол сумку и расстегнул на ней «молнию». — На, зырь! — Он вытащил из сумки какой-то предмет и шмякнул его на стол. Алексей напряг помутившееся зрение. Плечи его непроизвольно дернулись от отвращения. Перед ним лежало отрезанное человеческое ухо!
Бульдозер недобро расхохотался.