— Зыришь? А это что? — И он вытащил из той же сумки почерневшую, с какими-то мерзкими лиловыми разводами часть руки, отрубленной по локоть. Мертвые пальцы были скрючены, под черными ногтями запеклась кровь. Видимо, обладателю руки загоняли иголки под ногти. — И учти, гнида, долго я бегать за тобой не буду! Вздумаешь драпануть — разговор будет коротким!
Алексей, подавляя подступавшую к горлу тошноту, замотал головой.
— Нет-нет, я заплачу…
— А то попадались мне шустрые, и ментам на меня стучали, и драпать пытались… — Он вдруг схватил отрезанную руку и ударил ею Алексея. Черные ногти процарапали лицо, на щеках и носу пленника выступили капли крови. — Что? Тоже стукнешь на меня в ментуру?
— Нет, нет…
— Я тебя насквозь вижу, падлу, все твои паскудные мыслишки читаю! Ведь хочешь стукнуть, падла, хочешь! Скажи сразу!
Он снова взмахнул обрубком. Алексей вовремя успел убрать голову — мертвые пальцы зацепили лишь кончик носа.
— Знай, козел, что все менты давным-давно куплены! Стукнешь им — можешь сразу паковаться в крематорий! Загибаться будешь долго и мучительно, вот как эта гнида! — Бульдозер потряс отрубленной рукой. — И не вздумай смыться, еще раз предупреждаю. Мне все твои адреса известны, всех твоих шалав, родителей, дружков и даже дружков жены! Полное досье на тебя, мудака!
— Я заплачу, клянусь, — побелевшими губами прошептал бизнесмен. — Обернусь с деньгами быстро…
Бульдозер снова пошарил в сумке.
— И знай, чмо, счетчик я тебе включу, но долго ждать не буду. Счетчик отстучит три дня, и тебе будет первое предупреждение. — Он достал из сумки и выложил на стол глазное яблоко со зрачком. — Знаешь, что это такое? Чего морду воротишь, ты зырь! Это и есть первое предупреждение. Не нравится? Глаз выдавливаю одним пальцем! Могу прямо счас показать! Киря, держи его, гниду!…
— Я же сказал, что заплачу!… — провыл пленник, чувствуя, что теряет сознание.
Красное лицо бандита расплывалось перед его глазами, рычание вымогателя доносилось как сквозь слой ваты. Толстый палец потянулся к Алексею, почти коснулся его века, пленник дернулся и, судорожно ахнув, перестал дышать.
Мертвенно-бледное лицо Петрова развеселило Бульдозера. Он захохотал, трясясь своим массивным телом.
— Так что секи, говнюк! — гаркнул он почти в самое ухо Алексею. — Грины должны быть в пятницу! Понял, нет?
И в подтверждение этих слов он ударил пленника ладонью в лоб, опрокидывая его на руки Кири и Сайда. Киря с оттягом вмазал полубесчувственному бизнесмену в челюсть, Сайд отвесил ему пинок в зад. Бедняга полетел на пол, и тут Сайд заехал ему ногой в грудь, а Киря добавил, долбанув носком кроссовки по позвоночнику…
Алексей очнулся, когда за окном уже вовсю сиял день и в кабинет потоком вливалось солнце. Голова гудела, саднили ребра. Пересохший язык прилип к гортани. Петров поднялся на колени и подполз к креслу.
Бандиты, видимо, давно ушли. В опустевшем кабинете царил полный разгром. Бумаги, вынутые из стола, были разбросаны по полу. Со стола исчезла антикварная бронзовая пепельница, отсутствовали также малогабаритный японский телевизор и видеокассеты.
Немного переведя дух, Петров встал с кресла и вышел в коридор. Там тоже все было перевернуто и опрокинуто. Он прошел в комнату секретарши. Пишущей машинки не было. Зиял пустотой распахнутый шкаф. Хорошо хоть бутылку минералки оставили, подумал бедолага. Он напился, остатки воды вылил себе на лицо и на грудь, потом устало опустился на стул.
Такого поворота он никак не ожидал. Оказывается, его дела обстоят хуже, чем он думал еще сегодня утром. Гораздо хуже. И что теперь делать? Как выкручиваться? Пуститься в бега? Будут искать, наверняка и ментов к поискам привлекут. Возможность же обращения в милицию он сразу отверг. Алексей по опыту своих друзей-бизнесменов знал, что это ни к чему хорошему не приведет. Бандит не зря советовал ему не соваться к блюстителям порядка. Менты еще никогда никого не защитили от крутых…
Тогда что же делать?… Пятидесяти тысяч долларов к пятнице ему не найти. Ни к пятнице, ни к какому другому дню… Алексей обхватил голову руками. Что же делать? Что делать?…
К вечеру идея оформилась окончательно. Ему должна помочь жена с этим ее Бутыкиным! Полагаться на незнакомого человека рискованно, но ничего другого не остается.
Он вернулся домой в восьмом часу вечера, когда Вика уже собиралась ехать на работу.
— Что с тобой? — испугалась она, вглядываясь в его разбитое лицо. — Где ты был?
— Пустяки… — Трясущейся рукой Алексей коснулся рассеченной губы. — Это все пустяки по сравнению с тем, что может случиться через неделю.
Глаза жены еще больше округлились.
— А что может случиться?
— Эти гады из «Мелины» уже обо всем разнюхали и перекинули мой долг одному крутому. Он с братанами наехал на меня сегодня в офисе. Так легко заломать меня не удалось, я тоже вломил им неплохо… — соврал Алексей, направляясь в ванную. — Но их было трое, а я один!
В квартире сгущались вечерние сумерки, и Вика включила в прихожей свет. Петров резко обернулся к ней.
— Выключи! — Он взглянул на нее так пронзительно, что она снова щелкнула выключателем.
— Ой, ты что, Алеша? Почему выключить?
— Значит, так. С сегодняшнего дня переходим на осадное положение. На телефонные звонки ты не отвечаешь, вообще не снимаешь трубку. Не отзываешься на звонки в квартиру. Дверь не открывать никому, поняла? И никакого света в квартире! Нас наверняка будут пасти…
—Кто?
— Да бандюги, я тебе объясняю! Если к пятнице я не отдам баксы, пятьдесят кусков, то они включат мне счетчик! А откуда я возьму пятьдесят кусков? Эта кодла на все способна… Они и ухо могут запросто отрезать, и глаз выдавить… — Алексей начал умываться впотьмах.
— Надо заявить в милицию, — выдохнула жена. — Их обязательно поймают!
— Не пори ерунды! Может, их и поймают, но вначале они мне голову отрежут и подкинут тебе под дверь… Кстати, тебе тоже надо их опасаться…
Вика, уже одетая, с сумочкой в руках, опустилась на табурет.
— Пятьдесят тысяч долларов… — пролепетала она. — Может, все-таки удастся собрать?…
— Если бы в «Мелине» знали, что я смогу собрать хотя бы тридцать штук, то они не стали бы натравлять на меня крутых. Но я не смогу собрать тридцати штук и десяти не смогу! У нас ничего нет, даже эта квартира нам не принадлежит! Мы еще только начали выплачивать за нее взносы!..
— Тогда уедем!
— Вика, у меня есть другой план. — Отбросив полотенце, он подошел к жене и уселся перед ней на корточки. — Знаешь, я сегодня весь день вспоминал твою вчерашнюю историю — про покойника, похожего на меня. Ведь это отличная возможность исчезнуть! Исчезнуть совсем! С концами! Для «Медины», для бандюг, для ментов…
— Что-то я тебе не понимаю.
— Не доперло еще? Но ведь это же проще пареной репы! К вам в морг каждый день привозят покойников. Тебе надо только выбрать какой-нибудь неопознанный труп, без документов, желательно с изуродованным лицом, чтобы был примерно моего возраста и роста… Ну, поняла? Ты мне тут же звонишь, и я исчезаю.
Вика задумалась.
— Вообще-то, наверное, это возможно… Но без Бутыкина это вряд ли удастся сделать.
— Понятно, что не удастся. Ты вроде с ним в хороших отношениях? Я даже готов ему заплатить. Но не очень много. Денег, сама знаешь, в обрез.
— Гриша и так согласится. Он свойский парень. Я объясню ему, что твою фирму по-крупному ограбили, что на тебя наехали рэкетиры и тебе надо срочно исчезнуть… В общем, он поймет.
— Как ты думаешь, долго придется ждать подходящий труп? Хорошо бы провернуть это дело до пятницы.
— Не знаю… Даже не знаю… Я в морг редко захожу, а Бутыкин там через ночь работает. По ночам он в морге самый большой начальник.
— Постарайся с ним договориться. Иначе мне кранты!
— А что, он может быстро подобрать неопознанный труп! В морг таких полно привозят! Алексей нетерпеливо поморщился.
— Пойми, здесь нельзя пороть горячку. А то разыщете труп какого-нибудь бомжа, и менты тут же липу унюхают… Это должен быть нормальный труп, более-менее прилично одетый, и найденный не в коллекторе и не у мусорных баков, а желательно погибший в автокатастрофе, или убитый и ограбленный неизвестными преступниками, или какой-нибудь утопленник, который по пьянке свалился в Москву-реку… Нет, утопленник — это хуже, потому что у него лицо останется целым… Ну, короче, ты поняла!