И как узнать, кто убил?
Впрочем, Серафима могла назвать пока одну лишь кандидатуру на роль убийцы. Сергей Иванцов, аферист и мошенник, который очень подозрительно себя вел, следил за беднягой Рощиным, а потом поспешно съехал из гостиницы. Впрочем, если быть справедливой, Иванцов бы не успел совершить убийство, ведь Серафима вчера чуть не столкнулась с ним нос к носу в его домишке. А потом она стремглав летела по улице, желая как можно скорее добраться до гостиницы…
А жаль. Иванцов был бы самым подходящим подозреваемым, с его-то профессией и послужным списком!
У Серафимы уже голова шла кругом. Мало ей было работы в Москве, в родной редакции, так она еще и в отпуске умудряется влезать в расследования. Вот только здесь ей никто за это не платит!
Приближалось время обеда, солнце стояло уже высоко и палило, словно на экваторе. Серафима почувствовала, что изрядно поджарилась на своем подоконнике, а нос так почти наверняка облезет.
Можно было отправиться на набережную и пообедать там как белый человек: официанты, музыка, хорошая еда, бокал вина… Здешняя убогая больничная пища достала Серафиму до самых печенок. Но она героически решила остаться и понаблюдать за отдыхающими. Ведь кто-то из них вчера ночью застрелил красномордого Рощина!
Хорошо бы завести знакомство с кем-нибудь из местной милиции, чтобы ненавязчиво интересоваться ходом расследования. Или попробовать позвонить знакомым ребятам в Москву: вдруг кто-то из них знаком с милиционерами из здешнего угрозыска?
Спрыгнув с подоконника, Серафима отправилась в ванную, где с наслаждением приняла прохладный душ. Потом быстро высушила волосы и с сомнением покосилась на косметичку.
Ей страшно не хотелось выходить к обеду в своем обычном, непритязательном виде – хвостик, никакой косметики, потрепанные джинсовые шорты. Присутствие голубоглазого красавчика ее беспокоило, не хотелось при нем выглядеть лахудрой, хотя Серафима отлично понимала, что шансов у нее мало. Один из тысячи. Или из миллиона.
Но раз так, какого черта она будет старательно красить глаза и делать на голове романтические кудри? Красавчик не из тех мужчин, которые клюют на среднестатистических девиц, им подавай моделей с ногами от ушей.
В общем, Серафима решила не заниматься ерундой и не устраивать из своего обеда показательное выступление. Шорты и «конский хвост» даже лучше, ведь она сможет понаблюдать за отдыхающими, не привлекая к себе ненужного внимания.
Впрочем, внимания красавчика она тоже не привлечет, ну да и Бог бы с ним!
Любимая подруга Машка обычно ругала Серафиму на чем свет стоит за ее непонятно откуда взявшиеся комплексы и полное неумение с ними бороться. «Соколовская, да ты же симпатичная девка, откуда ты взялась такая, на голову ушибленная?!» – кричала она в сердцах, когда на Серафиму нападал очередной приступ неуверенности и самоедства.
Но Машкины усилия не слишком помогали избавлению от комплексов, которые на благодатной почве цвели пышным цветом.
Шорты и майка, изрядно запыленные кроссовки, неизменный крошечный рюкзачок на спине… Спустя несколько минут Серафима была уже готова. Она заперла дверь в номер и прошла к лестнице.
Народ уже подтягивался к обеду. Проигнорировав зазывные взгляды омерзительной парочки – Жирдяя и Хорька, а также холодно-презрительные – провинциальной красотки Камиллы, Серафима уселась за столик в самом дальнем углу столовой. Отсюда было очень удобно разглядывать присутствующих.
Первым на глаза попался блондин в гавайских шортах. Его лицо было еще более кислым, чем всегда. Крысиная мордочка с вечным выражением брезгливости. Отвратительный тип! Но разумеется, Жирдяй и Хорек – вне конкуренции.
Камилла и ее муж, как всегда, в ссоре, это написано у них на физиономиях.
Неподалеку от них сидит молодой парень, весь из себя изысканный и смазливый. Короткая стрижка явно сделана в дорогом салоне, на пальце кольцо-печатка, льняные брюки и белоснежная рубашка, сквозь которую просвечивает смуглая кожа. «То ли голубой, то ли альфонс, – решила Серафима. – Или стриптизер на отдыхе».
Спустилось чопорное семейство из люкса на втором этаже. Элегантно одетый и благоухающий дорогой туалетной водой папа, мама с манерами королевы-матери. Их восемнадцатилетний сын держался словно наследный принц: девчонкам глазки не строил, не улыбался, посматривал вокруг надменно и горделиво.
«Ну и компания подобралась, – мысленно ужаснулась Серафима. – Ни одного нормального человека… Кроме красавчика, конечно!»
Сердце екнуло. Голубоглазый брюнет вошел в холл, осмотрелся по сторонам и уселся напротив Крысеныша. Серафима пожирала глазами свою ожившую мечту, потом спохватилась, что ведет себя неприлично, и торопливо отвела глаза.
В другом конце холла, за сдвинутыми столами, шумно размещалось большое польское семейство. Взрослые громогласно переговаривались, усаживали детей, которые нипочем не хотели сидеть спокойно на своих местах, а порывались куда-то бежать. Серафима с интересом разглядывала их и слушала незнакомую речь. Ну эти, наверное, вряд ли причастны к убийству, хотя всякое может быть.
В этот момент в столовую с улицы вошла детективная дама Агата, вся в белом льне, в широкополой шляпе, радостно улыбнулась Серафиме и направилась прямиком к ней.
– Привет, как дела? Я вот по крепости гуляла, нащелкала, наверное, сотню снимков! Такая красота! А вы там не были?
– Нет еще, все никак не соберусь, – ответила журналистка, лихорадочно раздумывая, как бы ненавязчиво избавиться от соседки. Болтать с Агатой ей не хотелось, а в том, что болтать придется, сомнений не было – дама казалась чрезвычайно деятельной и общительной.
– Вы много потеряли. – Агата небрежно бросила на стол дорогой фотоаппарат и плюхнулась на стул. – Такие развалины живописные… Хотя у вас, молодых, наверное, есть дела поважнее, чем древние камни. К примеру, курортные романы… Или убийства…
Она подмигнула Серафиме, опешившей от такой проницательности. К счастью, в этот момент начали разносить блюда с едой, и тема сама собой увяла.
– Приятного аппетита. – Алла ловко расставила на столе тарелки с супом и жареной рыбой, без напоминаний принесла Серафиме неизменную минералку с лимоном и приветливо перекинулась несколькими словами с Агатой.
После великолепной Яриковой яичницы с беконом есть скучный гостиничный суп не хотелось, и Серафима вяло поковыряла кусок холодной рыбы.
– Кстати, очень удачное место, – заметила Агата оживленно.
– О чем вы?
– Из этого уголка великолепно просматриваются все столики, можно сколько хочешь глазеть на людей, а на тебя никто не обратит внимания!
Серафима чуть не подавилась рыбой и с тревогой предположила, что на лице у нее, должно быть, написаны все мысли и чувства, крупными буквами, чтобы всем было видно. Или бабка – ясновидящая?
Чтобы избежать дальнейших щекотливых вопросов, обед пришлось свернуть. Серафима отодвинула рыбу, попросила Аллу принести чай и, пожелав Агате приятного дня, сбежала на террасу. Там она выпила чай и выкурила сигарету, сидя за шатким столиком в тени огромного зонта.
Потом загремела дверца в высоких металлических воротах, и на территорию гостиницы вошли трое в милицейской форме, среди них был и тот самый толстяк, который шептался с администраторшей. Проходя мимо столика, они по очереди смерили журналистку заинтересованными взглядами, уделив особое внимание ногам в коротеньких шортах. Серафима тоже заинтересовалась, но, разумеется, не внешними данными милиционеров (тем более что красотой все трое отнюдь не блистали). Вот тебе и возможность попытаться завести знакомство с кем-то из них, дабы выудить побольше информации.