— Прости, — снова это слово, которое за последнее дни я слышала несметное количество раз. — Я, правда, не знаю, зачем это сделал. Похоже, я чертов псих. Ты сводишь меня с ума. Прости, — лаская, рукой коснулся шеи, и уже не осталось сомнений, за что именно он извинялся, а я чуть не вздрогнула от ощущения его пальцев на своем горле.
Костя сам понимал, что натворил что-то непоправимое, и не знал, как это исправить. И я тоже. Поэтому ушла от разговора. Чувствовала, что ничем хорошим он не закончится. По крайней мере, не сегодня.
— Почему ты сидишь в темноте? — выбралась из Костиных объятий и, встав, потянулась к выключателю. В квартире мгновенно вспыхнул свет, заставляя щуриться. В первые мгновения я, как слепой котенок, почти наощупь двигалась к спальне.
— Не уходи, — заставил остановиться голос Кости.
— Мне надо одеться, — возможно, он не обратил внимания, что я в халате.
— Не уходи от меня, — на этот раз уточнил.
До этой просьбы и мне и в голову не приходило решить проблему подобным образом. Но в наших отношениях что-то сломалось и это не починишь. Необходимо закладывать новый фундамент, иначе все рухнет от малейшего дуновения ветра.
— Я не знаю, как теперь нам быть, — не стала юлить и откровенно призналась. — Мы не можем делать вид, что ничего не произошло.
— Прости меня. Этого достаточно.
Подавляла ли я все это время эмоции или то была апатия после случившегося, но я вдруг осознала, что устала от роли прощающей, любящей и понимающей.
— Я только и делаю, что прощаю тебя, — говорила с нажимом, будто стремясь пристыдить, обвинить его. — Ты косячишь, а я прощаю. Тебя не бывает ночами дома из-за концертов и записей в студии, а я прощаю. Ты приходишь перемазанный женской помадой, потому что фанатки накидываются на тебя с поцелуями, а я прощаю. Ты подозреваешь меня в измене, и снова ждешь прощения? Почему я должна это делать?
— Потому что любишь, — ответил в непринужденной манере. Это было для него само собой разумеющееся.
Иногда мне казалось, что он умелый манипулятор и ловко играл на струнах моей души. Всегда точно знал, какую затронуть, чтобы я зазвучала так, как ему того хочется. Он сам с уверенностью может ответить, любит ли меня или все еще играет?
— А ты? Ты любишь меня? — спросила в лоб, чем удивила его. По выражению лица читалось, что даже обидела подобным вопросом.
— Люблю, — ни секунды не колебался, — безумно люблю.
И тогда я решила пойти дальше, сыграть ва-банк.
— Тогда отпусти меня, — попросила, подражая его недавней безмятежности.
Костю покоробило, он поморщился как от вида чего-то неприятного, даже отвратительного.
— Что значит «отпусти»? — и напрягся всем телом в ожидании объяснений.
— Я хочу расстаться.
Думала, он взбелениться, начнет кричать, а он процедил холодное:
— Нет.
— Почему? — буквально пытала его. Каждый мой вопрос и реплика для него как иглы под ногти, ранили сильней любого оружия. Чувствовала себя садистом. Пора было остановиться, но я не переставала давить, желая убедиться, что его любовь не иллюзия и не самообман.
— Я не хочу, не могу без тебя. Ты моя.
Это совсем не то, что я хотела услышать.
— Это эгоизм. Ты хочешь, чтобы хорошо было только тебе и не берешь в расчет мои чувства, мой комфорт.
— Любовь — это всегда эгоизм: ревновать, нежелание с кем-то делить.
— Ты ошибаешься, — начала понимать, что его представления о любви сильно отличались от моих. Его казались каким-то искаженными, акцентированными на собственном «Я».
Я ушла в спальню и, наспех одевшись, начала закидывать первые попавшиеся вещи в дорожную сумку, выуженную их шкафа.
— Что ты делаешь? — появился в дверях Костя. — Хватит, — попытался остановить и перехватил мои руки.
— Отпусти, — хотела освободиться. — Я хочу уйти.
— Это все глупости, — и сильней сжимал пальцы на моих запястьях, — мы не можем расстаться из-за такой ерунды. Все еще можно исправить.
— Ты не доверяешь мне, — вырвалась. — Как это исправить?!
— Доверяю, — он настаивал, цеплялся за любую возможность удержать меня, но я уже набрала обороты и не собиралась останавливаться.
— Только на словах! Твои поступки говорят об обратном!
— Все, что я сделал, было на эмоциях! — прокричал мне прямо в лицо. — Ошибка!
— Я тоже действую на эмоциях! — ударила кулаком в его грудь. — Люблю тебя, но хочу уйти!
— Почему? — в голосе словно прозвучала мольба, и моя ярость улетучилась.
— Мне нужно подумать, — на этот раз произнесла тихо.