Не было времени притворяться, что он счастлив жить вместе с Троггами. Дун должен был уйти прямо сейчас.
Глава 11
Пастух
Лина махнула Дуну на прощание, и когда лампы снова погасли, начала свой обратный путь. Для начала нужно было найти дорогу, которая вела через Неведомые Области к выходу наверх. Достав свою третью спичку, она зажгла свечу и двинулась назад по Эмберу, повторяя про себя теперь уже в обратном порядке названия улиц, по которым шла. И через несколько минут она снова очутилась на углу, где стояло белое кресло-качалка. Это кресло неспроста здесь оставили, подумала Лина. Должно быть, оно указывает на выход из города.
Собравшись с духом, она ступила с ровной мостовой на голую, бугристую землю. Лина шла медленно, не сводя глаз со светящегося круга от свечи под ногами. Нельзя было определить, вышла ли она к пути наверх; ей просто приходилось надеяться, что если она пойдет в направлении от города, то непременно выйдет на нужную тропинку. Лина медленно переставляла ноги, чувствуя стену тьмы, сквозь которую ей нужно пробиваться с каждым шагом.
Пустой бак возник прямо под ногой – она узнала об этом, лишь когда задела его. Лина вздрогнула и остановилась. Переместив свечу правее, она увидела еще один бак, лежавший на боку. Лина вспомнила, что на пути в город они видели баки и разбитые банки. Тогда она подумала, что это просто мусор. А что, если это указатели? Если люди, захватившие город, разбросали их, чтобы найти потом путь наверх?
В догадке был смысл. Лина начала искать эти указатели. И вскоре она заметила, что каждый обломок или банка лежат аккурат через несколько шагов от другого. Миновав один указатель, через 4-5 метров она видела следующий. И вскоре она подошла к месту, которое ее так страшило. Это был дощатый мост через канаву.
Лина на мгновение остановилась, чтобы поглядеть на него: две неширокие доски, терявшиеся во тьме и жуткий провал внизу. Я не смогу, подумала она. Мне нужно вернуться назад и найти другой способ помочь Дуну.
Но другого способа не было, и Лина об этом знала. Ей нужно было собрать все свои силы и мужество – и перейти мост. Здесь и сейчас.
Она закрыла глаза, чувствуя, что, не смотря на сильное сердцебиение, ее ноги уверенно и твердо стоят на каменистой земле. Лина попыталась найти в себе качества, которые могли бы сейчас пригодиться, и на ум ей пришли скорость и чувство равновесия. Эти узкие доски не представляли бы для нее серьезного испытания, если бы были переброшены через реку или с крыши одного здания на крышу другого. Но ее пугал не мост, а то, что находилось ниже…
Усилием воли она отодвинула образ ямы с костями от своего сознания и представила, что она по-прежнему Вестник, который не остановится ни перед чем, чтобы срочно доставить сообщение. Девочка глубоко вздохнула, взяла свечу, зафиксировала взгляд на досках и осторожно ступила на одну из них. Не медля ни секунды, она пересекла канаву быстрым, уверенным шагом.
Когда Лина достигла другого берега, то пробежала еще несколько метров, прежде чем остановилась, переводя дыхание. Она подождала, пока ее сердце не перестало колотиться в груди, как сумасшедшее, а тело не прекратило мелко дрожать.
Тогда Лина продолжила путь, и через некоторое время дорога начала уходить вверх вдоль стены пещеры.
Ей было страшно идти туда в одиночку, но по сравнению с пересечением канавы это было даже легко. Пройдя полпути, она забралась настолько высоко, что могла еще раз бросить взгляд на пятно огня, пылающего в центре Эмбера, когда почувствовала, что ее свеча почти догорела и обжигает руки. Лина укрепила оплавленный остаток свечи в трещине в каменистой стене рядом с собой, потом дрожащими руками вытащила новую свечу из сумки и поднесла фитиль к пламени. Стоя на неровном выступе скалы, в нескольких дюймах от обрыва, девочка совсем не желала остаться в полной темноте даже на мгновение.
Подъем казался бесконечным. Ее ноги начали болеть, а звук собственного тяжелого дыхания звучал в ушах. Образ Дуна, захваченного и связанного, не покидал ее, ужасная картина была будто бы выжжена в ее мозгу. Она должна была обратить внимание на плохие предчувствия перед приходом сюда. Это была ошибка, ужасная ошибка.
Но сейчас было не время об этом думать. Лина, наконец, нашла путь наверх – она уже могла определить, как далеко отсюда желанный выход. Еще несколько шагов, и Лина оказалась на каменном выступе; с правой стороны от нее в стене зиял проём. Она осторожно протиснулась в него и вышла наружу, вдыхая чистый, прохладный воздух Верхнего мира.
Заходящее багровое солнце на мгновение озарило ее. Лина подумала, что уже далеко за полдень – часа 4 или даже позже. Времени оставалось мало. Сможет ли она вернуться в Искру, если совсем стемнеет? Мысль о том, что из-за нее Дун останется в неволе, была невыносимой. Лина представила то отчаяние, которое, наверняка, владело им. Ведь Дун не знает, смогла ли она хотя бы перейти через мост! А что если она упала в ту канаву или соскользнула с выступа, поднимаясь наверх? Нет, надо спешить!..
Лина собрала свернутые одеяла и другие пожитки, оставленные перед входом, и засунула их в мешок. Потом двинулась вниз, высматривая ту тропинку, по которой они с Дуном поднимались сюда.
Лина прошла не более двадцати шагов, когда изнеможение накатило на нее, подобно волне. Колени задрожали, а голова стала тяжелой-тяжелой. Ей не спуститься в таком состоянии; нужно отдохнуть и лишь потом идти дальше. Пошатываясь, Лина вернулась к пещере и вошла внутрь. Там она разостлала на земле одеяло, и рухнув на него, тут же провалилась в сон.
Когда Лина проснулась, дневной свет почти угас. Вдруг она услышала чей-то крик. Лина вскочила на ноги, подхватив одеяло, и бросилась наружу. В закатном полумраке она увидела крытый фургон, запряженный одной лошадью. Рядом с ним брели овцы и шла женщина– пастух. Лина сразу узнала ее: она уже приходила в Искру.
--Эге-гей! – крикнул пастух, расталкивая посохом овец и направляясь к Лине. Стадо взбудораженно блеяло и расступалось.
Лина побежала к ней. "Пожалуйста, помогите мне!-- закричала она. --Я должна попасть домой! Я должна торопиться!" Внезапно она осознала весь ужас ситуации: Дун – пленник, солнце садится, а впереди долгая дорога. Ее сердце быстро застучало.
Женщина подошла ближе. Голубизна ее глаз, напоминавшая цветом морскую волну, контрастировала с обветренным лицом и носом, изрезанным сеточкой красных линий.
– Ты потерялась, детка? Или убежала?
Она погладила Лину по голове и крепко обняла.
– Кажется, где-то мы уже виделись?
"Да,-- сказала Лина. --Я видела тебя в Искре,там где живу. Именно туда я и направляюсь. Мне нужно добраться туда сегодня".
Женщина ткнула палкой овцу, которая отделилась от стада. "Иди обратно, мешок шерсти!" – прикрикнула она. Затем обернулась и указала посохом на Лину.
– Ты – глупышка, – сказала она. – Ночью ты просто не сможешь туда вернуться. Но что же ты делаешь здесь, так далеко от дома?
Эти слова вернули Лину к реальности.
– Мы пришли в наш старый город, чтобы кое-что найти, но там оказались люди, и они схватили Дуна! Я должна спасти его!
"Ваш старый город?" --сказала пастушка.
"Да, под землей!-- голос Лины дрожал. --Город захватили ужасные люди".
"Захватили твоего друга, говоришь?"
"Да, связали его!"
Губы женщины чуть скривились, и она покачала головой.
– Что ж, это на него похоже, – пробурчала она
И прежде, чем Лина спросила, что значат эти слова, она резко повернулась и пошла назад. Одна из овец снова отбилась от стада. Женщина перегородила ей дорогу ее, и ударом палки погнала обратно. "Куда ты прешься, тупица?" – прикрикнула она вслед. Овца, повесив голову, уныло побрела назад и присоединилась к своим собратьям.
Лина была на грани отчаяния. Как убедить эту женщину помочь? Она заметила фонари – они висели спереди и сзади фургона, а еще один покачивался рядом с лошадью. Значит, женщина может путешествовать и ночью? Более того, она уже бывала в Искре и знает, как туда добраться.
– Можно мне с тобой? – спросила Лина, догоняя женщину (та еще разбиралась с непокорной овцой). – Ты поможешь мне вернуться в Искру?
"Я не путешествую ночью."
"Но ведь вы можете,-- сказала Лина. --У вас есть фонари. И вы знаете дорогу".
– Могу, – кивнула женщина. – Но не собираюсь. Это слишком трудно и опасно. Кругом бродят волки, я недавно слышала их вой. И дождь скоро начнется.
Она повернула голову к тучам, застилавшим горизонт.
– И к тому же, я не собираюсь ехать в ту сторону. Со вчерашнего дня я держу путь на юг. Решила сделать последний рейс.
Она с силой вонзила свой посох в землю.
– Потом я рассчитаюсь с ним, и конец – добавила она, – И Меггс будет свободна!
– Свободна? От чего? – Лина предположила, что Меггс – имя женщины.
– Свободна от обязанности искать еду. Я уже сыта по горло этой работенкой. Вечно скитайся, на холоде, а в городах ни у кого ничем не разживешься… С меня хватит!
– Искать еду? – удивилась Лина. – Но… для кого?
Пастушка вскинула вверх руки; ее рваные рукава развивались по ветру.
– Для моего брата! Короля Подземелий! – воскликнула она. – Это он так называет себя. И я должна выждать несколько месяцев, а потом пойти и присоединиться к ним. Но я решила: я не хочу этого. Особенно, если он причастен к похищениям людей..
Она вдруг закричала на свое стадо, которое опять разбрелось:
– Гадкие животные! Несчастное безмозглое мясо! Вернитесь сейчас же!
Она замахала своей палкой на них. Лошадь опустила голову, набивая полный рот травы.
"Ты имеешь в виду,-- сказала Лина, наконец понимая.-- что это твой брат там внизу. Этот ужасный человек?"
– Не то, чтобы он был ужасен… – ответила Меггс. – Проблема в том, что он вырос высоким и сильным. Очень подходящие качества для постройки своего собственного идеального маленького мира.
– А как вы доставляете ему еду? – вдруг заинтересовалась Лина.
– Просто сбрасываю вниз, – отвечала Меггс, махнув рукой в сторону расщелины.
– Может, ты и не знаешь, – добавила она, – но я довольно добрая и думаю о других. Если бы я могла, то обязательно сказала бы брату, что эта провизия – последняя, и дальше ему придется самому о себе заботиться. Но если ты думаешь, что ради этого я пойду сквозь темную пещеру – ну уж нет!
"Почему ты не напишешь ему,-- спросила Лина. --и не передашь с посылкой?"
"Написать?-- сказала Меггс. --Я не пишу".
"Ты хочешь сказать, что не умеешь?"
Пастух пожала плечами и нахмурилась. "Никогда не было желания," сказала она.
В голове у Лины мелькнула идея.
– Я могу тебе помочь, – воскликнула она. – Если бы ты сейчас проводила меня до Искры…, ну, хоть немножко – я бы сама написала письмо твоему брату.
"В этом нет смысла,-- сказала Меггс. --Он не умеет читать".
Порывы ветра, гулявшие в кронах деревьев, становились всё холоднее. Красная полоса неба на западе тускнела, становясь темно-оранжевой. Её бороздили темно-фиолетовые облака.
Мысль Лины работала быстро.
– Я могла бы нарисовать это послание, – предложила она.
"Я говорила тебе,-- сказала Меггс.--Я не путешествую ночью".
"Но ведь еще не ночь,-- сказала Лина. --Мы можем пройти еще немного.."
"Не очень далеко".-- сказала пастух.
"Пожалуйста,-- сказала Лина. --Я нарисую хорошее сообщение для твоего брата. Смотри. Я сделаю это".
Лина достала из сумки карандаш и листок бумаги.
– Мне нужно что-нибудь жесткое, на чём можно рисовать, – сказала она.
Меггс сняла с крюка ведро, висевшее на фургоне, и поставила его вверх дном. Лина принялась за работу.
"Ты написала что-то на нем,-- сказала Меггс. --Я говорила, что он не умеет читать".
"О!-- сказала Лина. --Я забыла. Но это не имеет значения. Рисунок и так понятен".
"Что там написано?"-- спросила пастух.
Здесь написано: "Брат, я ухожу. Вот твои продукты. М."
Меггс ткнула пальцем в последнюю букву. "Это не М,-- сказал она.--Я знаю, как она выглядит".
– Ой, извини, – спохватилась Лина. – Я неправильно ее написала.
Она поставила большую букву "М" рядом с "Л" – благо, ее фамилия была Мэйфлит.
– Вот так, – сказала она. – Теперь тебе остается взять мешок, положить туда камень и письмо, и бросить всё это в том месте, где ты сбрасываешь еду.
Меггс потянулась за письмом, но Лина прижала послание к себе.
– Ты ведь обещала помочь мне вернуться домой…
"Извини,-- сказала Меггс. --Но я отвечаю, нет. В любом случае, я иду не этом направлении. Я иду на юг. А тебе нужно на юго-запад".