‒ Ммм. Надень плащ, Мадж: вечерами становится прохладно, ‒ голубая материя в тот же миг падает на мои плечи. Спешу к дверям. Интересно, сколько пар глаз за нами наблюдают? Делаю шаг за ворота и тут же начинаю жалеть, что согласилась выйти. А если он начнет требовать ответа?
‒ Так чем ты занимаешься здесь? ‒ кричит он мне и в два прыжка догоняет.
‒ Я ухаживаю за цветами и новыми посаженными деревьями. У меня даже есть униформа. Погляди, ‒ расстегиваю молнию на сумке и показываю черный фартук и синюю косынку.
‒ Чувствую, ты откроешь новое направление в моде, ‒ абсолютно серьезным голосом говорит он, внимательно рассматривая материю платка.
‒ Несмешно, ‒ делаю движение вперед, чтобы отобрать у него свои вещи, и вдруг обуглившийся томик выпадает из сумки.
‒ А это что? ‒ он растерянно поднимает книгу и начинает крутить ее в руках.
‒ Отдай, ‒ почти плачу. ‒ Это мое. Это единственное, что осталось от семьи. Семье в общей могиле, ‒ возвращает книгу, я скорее прячу ее в сумку. ‒ Она еще хорошая. Война коснулась книги, но читать вполне можно.
‒ Она как ты, ‒ делает шаг ближе. ‒ Ты тоже прошла через многое, но все еще можешь любить.
‒ Не надо, Гейл, ‒ слезинка почти проливается, но он оказывается быстрее. ‒ Теплые мягкие губы скользят от виска к мочке уха, а затем, меняя траекторию спешат к уголку моего рта. ‒ Я почти забыла, как целоваться…
‒ Я напомню. Просто приоткрой губы и повторяй за мной, ‒ шепот щекочет подбородок, я закрываю глаза… Невесомые, словно крылья бабочки прикосновения касаются моих губ. Язык очерчивает контур. Напор нарастает. Требовательный и властный он будоражит и манит. Манит, манит, манит… Целая вечность проходит, прежде чем я начинаю чувствовать воздух.
‒ Если ты обидишь или обманешь меня еще хоть раз, я уеду в тот же день. Теперь я против грусти! ‒ чеканю, глядя ему прямо в глаза и вытянув вперед палец.
‒ Договорились, ‒ крепкая рука, которая уже не первую минуту покоится на талии, плавно спускается вниз по бедру.
‒ Не смей! ‒ строго продолжаю я и подставляю полураскрытые губы.
‒ Понял, ‒ рука возвращается на разрешенное место. Я улыбаюсь и обхватываю его шею. Не в этот раз, Гейл. Не так скоро. Не раньше, чем ты сделаешь меня миссис Хоторн.
========== Семьдесят два дня ==========
День первый
‒ Миледи, ‒ Вик встает в позу, принятую в эпоху Средневековья, ‒ Вы прибыли по назначению. Дистрикт-2 в Вашем полном распоряжении, ‒ Пози хихикает, миссис Хоторн качает головой и треплет сына за вихрастые пряди, поезд медленно тормозит: мы прибываем на вокзал Второго.
‒ Готовимся к выходу, ‒ Гейл и Рори подхватывают сумки с вещами, я крепко прижимаю к себе их сестренку и кидаю последний взгляд на уютную обстановку вагона. Поездка оказалась приятной. Мне ничуть не было скучно: последние полутора суток чрезвычайно сильно располагали к чтению, мерный стук колес успокаивал, настраивая на позитивный лад, и позволял окунуться в ни с чем несравнимые воспоминания о колыбели.
Пози, видимо, сильнее других чувствовала это, поэтому дорога быстро сморила ее, Рори тоже недолго смотрел в окно, и только Вик все время что-то записывал и сверялся с недавно подаренной старшим братом энциклопедией. Два раза нам с Гейлом удалось затаиться в укромном уголке вагона и провести несколько сладостных минут в объятиях друг друга, в третий раз миссис Хоторн все-таки застукала нас, оказавшись куда хитрее и проворнее, чем мы от нее ожидали. Мой любимый Охотник насупился, а я превратилась в свеклу.
‒ Не смей подпускать к себе Гейла слишком близко, какие бы медовые песни он тебе там не пел, ‒ сказала мне она, едва мы остались вдвоем. ‒ Попробует сладенького и остынет, а ты потом будешь лить слезы, ‒ я от таких советов вновь залилась краской, но на всякий случай решила с ней согласиться. В конце концов, я дала себе слово, и буду держать его до конца, так что пусть теперь Гейл наматывает круги около меня…
‒ Поскорее, Мадж, ‒ мальчишки и миссис Хоторн уже спустились на асфальт и кидают на меня нетерпеливые взгляды. Всем до сердечных колик хочется взглянуть на новую квартиру. Я аккуратно спускаюсь по железным ступенькам, ах, какая низкая платформа ‒ придется прыгать. Сильные руки забирают у меня Пози, а затем с легкостью подхватывают меня за талию и почти в ту же секунду опускают на асфальт.
‒ Я уже стою на земле, Гейл, ‒ руки все еще обнимают мою талию, а в серых глазах вспыхивает озорной огонек. Интересно, с чего бы это? Не могу удержаться от улыбки, и правый уголок губ Охотника тоже ползет вверх.
‒ Капитан Хоторн, ‒ немолодой немного подрагивающий голос невысокого полноватого мужчины в серой форме заставляет меня отвести взгляд от драгоценных глаз. ‒ Вещи погружены. Дети и Ваша мама уже в машине. ‒ Миссис Хоторн, ‒ обращается ко мне, ‒ Ваш багаж?
‒ О, нет, ‒ снова краснею. ‒ Миссис Хоторн в машине. Мое имя Мадж Андерси. Мисс Андерси.
‒ Понятно, ‒ мужчина тушуется.
‒ У тебя личный шофер? ‒ поднимаю брови, искренне борясь с желанием задать другой вопрос.
‒ Нет, просто встречают дорогих гостей.
Длинная коричневая машина с тонированными стеклами петляет вдоль узких улочек Дистрикта-2. Я чуть приоткрываю окно, наслаждаясь великолепным чистейшим горным воздухом и вместе с Пози рассматриваю красоты невиданного ранее поселения. Оно кажется бесконечным. Складывается впечатление, что Второй растянулся на многие мили вперед, назад, вправо и влево. Да он раз в сто больше Двенадцатого! Нет ни одной деревянной постройки: все дома каменные, видимо, прибрежные скалы просто так не простаивают.
‒ Какой огромный! ‒ вскрикивает Пози, показывая на пятиэтажный дом из красного кирпича.
‒ Это не огромный, ‒ спорит Вик, ‒ вот в Капитолии дома бывают и тридцатиэтажные, и…‒ недоговаривает, получив от старшего брата красноречивый взгляд.
Узкие улочки покрыты гладким новым асфальтом, все дома расположены ровными рядами примерно одинакового размера и одинаковой стоимости. И нет ни одного даже захудалого деревца! Стоит заняться озеленением нового места жительства. Ах, мирно гуляющих по поляне коз тут, наверное, точно не встретишь! А сильного погрома не видно, хотя, может быть, нас специально везут такими тропами, которые не пострадали при бомбежке Орешка. Единственное, что настораживает, так это: длинные ряды солдат и офицеров, прогуливающихся строевым шагом вдоль некоторых зданий. Возникает неприятное чувство дежавю: так на моей памяти в Двенадцатом “гуляли” миротворцы, чтобы искоренить даже мысли о бунте.
‒ Мы пытаемся контролировать порядок. Несогласные с новыми законами все еще встречаются, ‒ объясняет Гейл, заметив мой взгляд. ‒ Мы уже почти дома.
Пятиэтажный кирпичный дом серого цвета возвышается над землей на добрые двадцать метров. Вик так высоко задирает давно нестриженную голову, что его новые очки сползают к переносице.
‒ Неплохо, ‒ присвистывает он, ‒ но я надеялся, что мы будем жить в отдельном особняке. Ты же все-таки Герой войны.
‒ И откуда в тебе эти барские замашки? ‒ подняв левую бровь, удивляется Гейл.
‒ Здоровое честолюбие еще никому не мешало. А университет далеко отсюда?
‒ Мы будем жить на Центральной улице. Школа, Главный штаб, где я работаю, и магазины находятся в шаговой близости. Нашими соседями являются мои сослуживцы. Мой начальник живет на третьем этаже.
‒ А ты на каком? ‒ хлопает глазами Пози.
‒ На четвертом.
‒ А лифт есть? ‒ осведомляется Вик, за что тут же получает затрещину от матери. ‒ Ладно, ‒ сокрушается паренек, потирая ушибленное место. ‒ Значит, тренируем мышцы ног.
Восемь пролетов по десять ступенек и мы, запыхавшиеся, но довольные, оказываемся у железной черной двери с номером 72.