– Проклятье, – тихо выругался он, стесывая грубую кожу с пальцев, когда они не поддались: настройщик прибил половицы старательно, новыми гвоздями. Знал, что надо что-то спрятать.
– Видите – новые доски, – обратил внимание Сварт, бесцеремонно доставая на другом конце мастерской гвоздодер, пока растерянный настройщик переминался с ноги на ногу.
Его жена, немолодая седая женщина, побледнев, выглядывала из-за двери, ведущей на второй этаж, который напоминал чердак. Все в этом доме дышало бедностью и медленным угасанием. И морские стражи нагрянули как ураган, сносящий песочные замки.
Но вот гвозди вывернулись, доски были сбиты. Сварт торопился, то ли его начало раздражать общество дозорных, то ли, попав из роскоши господина Нилса в нищету настройщика, не хотелось долго задерживаться. Лавчонка болезненно напоминала дом, в котором Сварт пребывал до десяти лет. Обшарпанные стены, плесень, застрявшая между досок пола, грязные окна – верные спутники нищеты и безнадеги. А потом все пожрал огонь. Да, он помнил языки синего пламени, помнил едкий запах дыма.
Сварт потряс головой: картины далекого прошлого не имели смысла. Тем более, он приблизился к разгадке. Под досками оказался тайник, зиявший черной дырой, выстеленной соломой. В ней-то и нашелся сверток, который Сварт победно передал капитану Даркси.
– Струны, – кивнул последний: – Окровавленные. Даже не протерты.
Настройщик побледнел, раскачиваясь из стороны в сторону, бросил взгляд на обмершую жену и заорал, взмахнув руками:
– Это не мое! Не мое!
Но Сварт решительно переходил в наступление. Ведь наставал его любимый момент издевательства над жертвой. Он приближался к старику, все оттесняя его к стене.
– Тайник тоже не ваш? Спросите у соседей, они утверждают, что видели, как господин Нилс приходил к вам ровно три раза и ровно три раза нес что-то в свертке. Ваша мастерская при этом была открыта. Скажите тогда, какой предмет может нести от настройщика кандидат в мэры? – это был чистый блеф, но Сварт говорил уверенно и с каждым словом все больше нависал над стариком.
– Я… Э… Я… Да, это мой тайник… Вы правы, – бессильно отвернувшись, признался настройщик, но замахал руками, в панике умоляя: – Моя семья! Только не трогайте мою семью, они ничего не знали. А он щедро заплатил. Я не должен был выполнять никакой грязной работы, я на грани разорения…
– Ты погубил нас! Я же говорила! – донесся голос жены, но с этими словами она упала в обморок, не в силах больше терпеть этот кошмар.
Ее подхватил капитан Даркси и усадил в запыленное кресло возле нечищеного очага.
– Одно мне не совсем ясно: зачем вы доставали струны из фортепиано в салуне? У вас же полно запасных, и струны из рояля мэра вы сами вытаскивали! – задумчиво проговорил Сварт, совершенно равнодушный к бедной женщине, которую Даркси пытался привести в чувства.
– Думаете, я один был? – злобно ухмыльнулся настройщик как человек, которому уже нечего терять, но который еще может утащить за собой в бездну другого: – Нет! И нас не двое было!
– Понятно. Так вы завербовали музыканта. Разумеется, тоже заплатив ему, – самодовольно заключил Сварт: – И рояль мэра сломался неслучайно. Господа! Мы идем в салун потолковать с одним юным (или не очень юным) дарованием.
Сварт входил во вкус, направляя морских стражей. Еще бы! Командовать и помыкать он любил, а тут такой случай! Морскими стражами, приспешниками джиннов! Он! Пират!
– Позвольте! Я здесь командир! – возник капитан Даркси, нахмурив темные брови.
– Есть другие предложения, капитан? – с едкой вежливостью осведомился Сварт.
– Слушай мою команду: мы направляемся в салун возле ратуши. Есть основания провести проверку, – официально сформулировал Даркси, сурово глянув на своих притихших людей.
«Шут и болван», – подумал Сварт, выходя из лавки.
До салуна странная процессия пошла вместе с настройщиком, связав ему руки. Старик понуро плелся рядом со следователями. Жена, едва пришедшая в чувства, с отчаянием провожала взглядом конвой, не понимая, как ей повезло наткнуться на добросердечного капитана Даркси, который поверил, что она и впрямь ничего не знала о преступлениях. Люди на улицах оглядывались, не представляя, что мог сотворить настройщик.
– Это же наш старик…
– Старик-настройщик. Связанный?
– Что происходит?
Шепотки сопровождали на протяжении всего короткого пути из бедных кварталов в зажиточную часть города. Ратуша предстала прямоугольным аккуратным строением. Воплощение порядка и власти. А недалеко от нее, на отшибе, куском ярмарочной пестроты примостился салун, как будто встретились два мира.
Из заведения не доносилось привычной мелодии разбитого фортепиано, из чего Сварт сделал вывод, что музыканту уже кто-то успел сообщить, что его сообщников повязали. Стоило поторопиться.
Когда они зашли в салун, тапер все же оказался на месте. Он растерянно стоял возле фортепиано. Не успели стражи войти, как он, точно в бреду, проговорил:
– Что, уже все? Их план раскрыли? Эх… Пропадай моя голова! Я их соучастник. Да! Только не бейте!
– Глупец, ты подписал себе приговор на каторгу! – крикнул настройщик, поразившись наивности музыканта, хотя сам же на него навел.
Сварт подтвердил:
– Против тебя я так и не нашел улик. Только предположения.
Он смотрел на жалкого тапера и не ощущал никакого торжества от столь легкой победы. Этот глупый человечишка, похоже, мечтал сознаться, не мог тащить на себе груз вины. Странное чувство, недоступное Сварту.
– Пусть говорит, как они доставали орудие преступления, – решил отвоевать свою долю суровости капитан Даркси. – Ваше имя ведь Садиоко Ко?
– Да. Садиоко… Сад… Сад Ко.
– Отвечайте, господин Ко.
– Что говорить? – всхлипнул Сад Ко, теребя оранжевый галстук: – Мне заплатил господин Нилс, чтобы я повредил три струны в доме мэра.
– И ими душили? – спросил капитан Даркси.
– Нет… ими уже никак. Лопнули. Криво я их повредил, так криво, что ими уже никак.
– А чем тогда?
– Моими струнами! Ну, напоили мы хозяина за несколько дней до первого преступления, вытащили три струны. Это пианино и похуже вещи переживало. Я вот помогал… Сначала рояльными хотели, тогда все было бы проще. А так я вот расплачиваюсь за ошибку: струны из моего инструмента взяли.
– И мэр не заметил, что у него лопнули струны в рояле?
– Вот именно заметил и должен был заметить! И позвал настройщика, который ловко их вытащил. И не заменил. Сам сказал, что корабль в шторм попал, не завезли. А всем соседям и следователям невзначай говорил, мол – «нет струн, нет, пропали, странно», чтобы потом подкинуть окровавленные мэру. Это настройщик должен был сделать. Он там вроде как одну струну подпилил в рояле мэра, чтобы она сломалась скоро. После моей игры. У мэра скоро день рождения. Я бы играл что-то без тех струн. Но лопнула бы еще одна. А вот когда бы настройщика снова вызвали, он бы окровавленные и подкинул. Скоро день рождения мэра, так что меня бы пригласили… И она бы сломалась. Вот. Только не бейте!
Сварт сощурился, в какой-то мере одобрительно рассудив: «Хитрый план. Сделать вид, что для убийства необходимы струны из фортепиано, чтобы сделать соучастником музыканта, которого обязательно пригласили бы на торжество по случаю избрания в мэры или дня рождения. Другой вопрос, какие струны они использовали при убийстве. А вот на это ответит уже настройщик: насколько были непригодны те, которые лопнули в рояле. Всю эту тупую шайку, возможно, подвел один глупый тапер, который ни играть не умеет, ни струны рвать. И это мне на руку. Если бы остались рояльные струны со следами крови, началась бы путаница, кто кому подкинул улики – Нилс мэру или же наоборот».
Внезапно музыкант дернулся, вскинув свои тощие руки и ноги. Затем резко извернулся ужом, когда к ему бросился один из стражей, пронесся через салун к дальнему окошку, раскрытому по случаю жары, опрокинул посетителя и выскочил наружу, перемахнув через подоконник. Стражи и Сварт подбежали к окну. Салун одной стеной выходил на грязный городской канал, примыкавший к реке, откуда донесся тихий всплеск.